Идолы площади примеры – «Идолы» Фрэнсиса Бэкона

«Идолы» Фрэнсиса Бэкона

Фрэнсис Бэкон, который жил на рубеже XVI и XVII веков, сформулировал множество идей, которые по сей день повторяют психологи и специалисты по когнитивным наукам. 

В трактате «Новый Органон», или «Истинные указания для истолкования природы» Бэкон говорит о необходимости пересмотра и восстановления наук, закладывая основы для научного метода, который знаком нам сегодня. И там же рассказывает о трудностях, с которыми сталкивается всякий, кто стремится объяснять мир.

«Органоном» (от греческого слова «инструмент, метод») тогда называли логические сочинения Аристотеля. Тот посредством своих работ подарил метод не только схоластам, которые основывали на аристотелевской логике собственные «суммы» и диспуты, но и всей европейской научной мысли. Бэкон решил создать нечто не менее масштабное, потому и назвал «Новым Органоном» вторую часть работы о «великом восстановлении наук». Главным методом научного познания мира Бэкон полагал индукцию, которая предполагает рассуждение от частного к общему и опирается на опыт.

На пути познания даже людям разумным и просвещённым встречается множество препятствий. Эти препятствия он назвал идолами или призраками — от слова «idolum», которое в греческом языке означало «призрак» или «видение». Этим подчёркивается, что речь идёт о мороке, иллюзии — о том, чего нет на самом деле. 

Предлагаем взглянуть на этих идолов и разобраться, существуют ли они по сей день.

Лукас Кранах, изображение Адама и Евы.

(источник: smallbay.ru)

«Родовые идолы» — это, согласно Бэкону, заблуждения, которые «находят основание в самой природе человека». Ошибочно было бы полагать, будто мир именно таков, каким он видится нашим органам чувств. «Ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей», пишет Бэкон. А ведь опыт, который мы получаем, общаясь с внешней средой, ещё и подвергается интерпретации, что также создаёт неизбежные погрешности. Ум человека в «Новом Органоне» сравнивается с неровным зеркалом, которое добавляет к отражаемым вещам собственные погрешности, искажая природу.

Идея о том, что наше восприятие относительно, была развита впоследствии множеством учёных и сформировала современное понимание наук о человеке и природе. Фигура наблюдателя влияет на трактовку знаменитых квантовых экспериментов, будь то кот Шрёдингера или опыт Клауса Йенсономса с дифракцией электронов. Изучение субъектности и индивидуальных человеческих переживаний — главная тема в культуре начиная с ХХ века.

Бэкон отмечет, что заблуждения «родоплеменного» характера есть у всех людей: они называются так, потому что свойственны всем нам как виду, и от этого багажа собственной природы никуда не деться. Зато философ — человек, который идёт по пути познания — может, как минимум, осознать эту природу и делать на неё скидку, выдвигая суждения о сути явлений и вещей.

(источник: kep.cdn.index.hu)

Прежде, чем говорить об этих заблуждениях, сперва нужно остановиться на символике пещеры. В классических текстах этот образ всегда отсылает к платоновской пещере, которую тот описывает в диалоге «Государство». 

Согласно мифу о пещере, человеческое знание и незнание можно описать следующим образом. Стоя спиной к свету костра в тёмной пещере, человек смотрит на тени, отбрасываемые вещами на стены пещеры, и, видя их, полагает, что имеет дело с подлинной реальностью, в то время как видит лишь теневые фигуры. Согласно Платону, наше восприятие строится на наблюдении иллюзий, и мы только воображаем, будто познаём подлинную реальность. Таким образом, пещера представляет собой чувственно-воспринимаемый мир.

Бэкон уточняет, что у каждого человека своя пещера, которая искажает свет природы. В отличие от «идолов рода», «пещерные» заблуждения разнятся для каждого из нас: это означает, что погрешности в работе наших органов восприятия индивидуальны. Также важную роль играют воспитание и условия развития. Как и несколько сотен лет назад, сегодня у каждого из нас есть свой опыт взросления, усвоенные в детстве модели поведения, сформировавшие внутренний язык любимые книги.

«У каждого помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы. Происходит это или от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто преклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях».Фрэнсис Бэкон, «Новый Органон»

Рассуждая об этом, Бэкон во многом опередил своё время. Только во второй половине ХХ века антропологи, психологи и когнитивисты стали массово говорить о том, насколько различается восприятие разных людей. Разобщающим фактором могут стать как особенности органов чувств, так и различия в структуре самого языка, которые, в конечном счёте, определяют особенности мышления, не говоря уже о разнице культур и особенностях семейного воспитания.

https://www.google.com/culturalinstitute/beta/asset/the-wedding-dance/pAGKgN6eHENosg?hl=ru

(источник: )

Этих «идолов» Бэкон предлагает обнаружить (и обезвредить) в тесных сообществах людей, объединённых общими связями, интересами и проблемами. Социальное общение — наше лучшее умение как вида, однако в нём же может быть корень ошибок, которые из индивидуальных становятся коллективными, поскольку люди передают друг другу свои заблуждения.

Особое внимание Бэкон уделяет словам, ведь люди объединяются с помощью речи, а главная ошибка, которая может возникнуть в этой связи — «плохое и нелепое установление слов». Пусть слово «площадь» вас не обманывает: название эти идолы получили просто потому, что площадь — место шумное. А этому греху познания, по мнению философа, подвержены не только зеленщики на рынках, но и учёные. Ведь даже когда между учёными затевается спор, он чаще всего увязает в потребности «определиться с понятиями». Все, кто участвовал когда-либо в научных дискуссиях, знают: определяться можно сколь угодно долго. Поэтому Бэкон советовал обратиться к «обычаю и мудрости» математиков — начать с определений.

«Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума. Это сделало науки и философию софистическими и бездейственными. Большая же часть слов имеет своим источником обычное мнение и разделяет вещи в границах, наиболее очевидных для разума толпы».Фрэнсис Бэкон, «Новый Органон»

О том, насколько важна лингвистика для сознания, сегодня говорят много — причём не только когнитивные психологи и лингвисты, но и специалисты, которые занимаются обучением машин. О значимости слов и определений начиная с ХХ века активно заговорили социальные философы. Используя язык, в котором много сниженных понятий, мы грубо упрощаем мысль; используя грубые слова для определения других людей — насаждаем агрессию в обществе. В то же время, давая грамотные и развёрнутые определения вещам и явлениям, мы говорим о них более спокойно и взвешенно, создаём более компетентные описания.

Чего Бэкон никак не мог предсказать, так это беспрецедентного для его времени развития средств коммуникации. Однако человеческая психология с получением новых инструментов не слишком изменилась — просто теперь мы можем ещё более эффективно создавать сообщества со своими правилами, представлениями, предрассудками, и языком, который всё это закрепляет.

(источник: static.artuk.org)

Последний вид «идолов», которые берут нас в плен заблуждений — это идолы театра. Имеются в виду представления, которые человек заимствует у других людей. К ним относятся неверные философские учения, ошибочные научные представления и ложные аксиомы, мифы, существующие в обществе. Мы можем слепо доверять авторитету других людей, или же просто не задумываясь повторять за другими неверные вещи.

Своё название эти идолы получили потому что «сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры». Бэкон указывает на то, что трактовки мироздания, которые предлагают неверные теоретические системы, похожи на театральные постановки. Описания подлинной реальности они не дают.

Эта идея выглядит актуальной до сих пор. Например, об идолах театра можно вспомнить, услышав очередную лженаучную теорию или просто бытовую глупость, основанную на предрассудке.

Кроме перечисления четырёх идолов, Бэкон оставил в «Новом Органоне» множество упоминаний ошибок мышления, которые мы сегодня назвали бы когнитивными искажениями.

Также Бэкон рассуждал о природе суеверий, опираясь на принципы человеческого мышления (а именно, указывал на то, что людям свойственно замечать события, которые укладываются в их ожидания, и игнорировать пророчества, которые не сбываются) и указывал на то, что положительно и отрицательно окрашенные доводы воздействуют с разной силой.

Он отмечал, что на разум сильнее действуют образы и события, которые могут «сразу и внезапно его поразить». Остальные события проходят более-менее незамеченными. Не секрет, что информация, в которой мы заинтересованы, запоминается лучше всего, особенно, если от неё зависит наша жизнь. Интересно, что Бэкон обратил внимание на эти особенности человеческого восприятия уже так давно.

Так что, собравшись почитать Даниела Канемана, имеет смысл дополнить его книги томиком Бэкона — а то и несколькими диалогами Платона.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

newtonew.com

Наши Идолы: akry — LiveJournal

Френсис Бэкон, философ, историк XVI-XVII вв. Основоположник эмпиризма.

По его мнению, на пути познания стоят четыре типа ошибок, которые он назвал «идолами» (лат. «idola»):

1. «Идолы рода» проистекают из самой человеческой природы, они не зависят ни от культуры, ни от индивидуальности человека. «Ум человека уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривлённом и обезображенном виде».
2. «Идолы пещеры» — это индивидуальные ошибки восприятия, как врожденные, так и приобретённые. «Ведь у каждого помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы».
3. «Идолы площади» — следствие общественной природы человека, — общения и использования в общении языка. «Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум».
4. «Идолы театра» — это усваиваемые человеком от других людей ложные представления об устройстве действительности. «При этом мы разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук, которые получили силу вследствие предания, веры и беззаботности».

Все мы и сейчас частенько находимся в плену этих «идолов».

«Идолы рода»? Даже зрение подводит — то, что мы полагаем, что видим, на деле состоит на 3/4 из додумок и воспоминаний. Всем известны оптические иллюзии. Грамотный человек не доверяет всецело своим чувствам, потому что знает — они могут подвести.

«Идолы пещеры» — обычное дело. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но если не осознавать, что можешь ошибаться, легко попасть в плен этому идолу.

А сколько мутного было придумано под влиянимем «идолов площади», подумать страшно. Всего два примера: битвы за значение слов «Свобода» и «Любовь». Слова — всего лишь слова. Ярлыки, произвольно наклеиваемые на наше восприятие мира («идолы рода» тоже в стороне не остаются). Спор о словах без привлечения «сенсорной очевидности», проверяемой и доступной эксперименту — бессмыслица.

Ну и «идолы театра» смотрят на нас глазами экспертов со всяческих СМИ и кухонь. Лекарство — критическое сопоставление и самостоятельная оценка. Даже если знание кажется таким очевидным, нужно задаваться вопросом «откуда я это узнал?» и «насколько достоверные эти данные?»

Нет, что ни говори, а Френсис Бэкон был великим человеком.

akry.livejournal.com

Идолы Френсиса Бэкона: polyakovn — LiveJournal

Мы все уже почти научились пользоваться в дискуссиях Бритвой Оккама («Не следует множить сущее без необходимости»), но часто сами не замечаем как нас преследуют некоторые заблуждения (демоны), которые мешают рассуждать здраво.

Один из моих любимых (после Рене Декарта) философов — Френсис Бэкон (1561 — 1616) очень точно этих демонов классифицировал в своем учении об Идолах:

Это, во-первых, врожденные «идолы рода». В их основе субъективные свидетельства органов чувств и всевозможные заблуждения разума (пустое абстрагирование, поиск целей в природе и т. п.). Во-вторых, «идолы пещеры», обусловленные зависимостью познания от индивидуальных особенностей, физических и душевных свойств, а также ограниченностью личного опыта людей. В-третьих, «идолы рынка, или площади», имеющие социальные истоки. Бэкон призывает не преувеличивать роль слов в ущерб фактам и стоящим за словами понятиям. В-четвертых, Бэкон предлагает искоренять «идолов театра», в основе которых некритическое следование авторитетам. http://stratford.ru/bacon.html

Или для желающих вот тут подробнее: http://www.philosophy.ru/library/bacon/idol.html

или под-катом еще вариант:

1) Идолы рода «вскормлены самой человеческой природой, человеческой семьей, или родом. Человеческий ум все равно что кривое зеркало, отражающее лучи от предметов; он смешивает собственную природу вещей, которую деформирует и искажает». Так, например, человеческий ум по собственной структуре придает вещи «больший порядок», нежели действительно существующий; ум придумывает соответствия и отношения, которых в действительности нет. «Человеческий ум, когда он находит какое-либо удобное или кажущееся верным или убедительным и приятным понятие, подгоняет все остальное так, чтобы подтвердить его и сделать тождественным с ним. И даже если мощь и число противоположных понятий больше, он или не признает этого — из пренебрежения, или путает их с различиями и отбрасывает — из тяжкого и вредного предрассудка, лишь бы сохранить в целостности свои первые утверждения».

2). Идолы пещеры исходят от отдельного человека. Каждый из нас, помимо общих заблуждений, свойственных человеческому роду, имеет свою собственную пещеру, в которой свет природы рассеивается и гаснет по причине специфической природы каждого индивида или воспитания и влияний других людей, или из-за книг, которые он читает, и авторитета тех, кем он восхищается и кого уважает, или по причине различия впечатлений, в зависимости от того, находят ли последние душу уже занятой предубеждениями или свободной и спокойной».

3). Идолы площади или рынка. Бэкон пишет: «Есть также идолы, зависящие, так сказать, от взаимных контактов человеческого рода: мы называем их идолами площади, соотнося с торговлей и общением». Определения и объяснения, которыми часто пользуются ученые для самозащиты, также не способствуют восстановлению естественной связи разума и вещей». Во всяком случае, говорит Бэкон, «слова насилуют разум, мешая рассуждению, увлекая людей бесчисленными противоречиями и неверными заключениями». Идолы площади, по мнению Бэкона, наиболее тяжкие из всех. Идолы, проникающие в разум с помощью слов, бывают двух родов: или это имена несуществующих вещей (как, например, «судьба», «вечный двигатель» и т. д.), или это имена вещей существующих, но путаные и неопределенные, неподобающим образом абстрагированные.

4). Идолы театра «проникли в человеческую душу с помощью различных философских доктрин из-за наихудших правил доказательства». С баснями мы сталкиваемся не только в современных философских доктринах и «античных философских сектах», но и во «многих научных принципах и аксиомах, утвердившихся в силу традиции, слепой беспечной веры».

Если Вы обратите свой внимательный взгляд на многие диалоги и комментарии, то сами заметите, как явно многих преследуют Идолы Бэкона и объяснить им обычно что-либо очень тяжело. Бэкон считает наихудшими Идолов Площади (коротко — неверные определения или неуточненные понятия), однако сейчас скорее многих мучат Идолы пещеры — все все измеряют через себя и свой внутренний мир и жизненный опыт, по принципу — если я этого не знаю, не видел, на зуб не пробовал — этого не существует. Ну а про Идолов театра и дрожание перед авторитетами я говорила не раз, или требование наоборот авторитетного мнения — мнение высказанное неавторитетом соответственно принижается, отсюда желание перейти на личности и искать плохое в человеке или биографии того с кем не согласился по какому-то вопросу — все мы наблюдаем эти процессы ежедневно в ЖЖ.

polyakovn.livejournal.com

Идолы сознания. — Мудозвон и джентельмен — LiveJournal

Или то, что мешает работе ума, если он, конечно, есть.

 

Что такое сознание? Остановлюсь на постулате, что оно отражает реальность. Сознание помогает нам познавать мир и в тоже время само становится объектом критики. Т.е. наступает момент, когда разум направляется на разум и пытается понять сам себя. И первое с чем он столкнется – это его собственные заблуждения и ошибки.

 

Бекон рассуждая над этим вопросом пришел к выводу, что чистой работе ума мешают «идолы сознания». Чужие мнения, принятые без критической оценки, личные заблуждения, предрассудки, привычные схемы мысли – все это мешает интеллекту.

 

Философ связал их с простыми человеческими понятиями и выделил условные группы «Идолы рода», «Идолы пещеры», «Идолы площади» и «Идолы театра».

 

«Идолы рода»

 

Это, вообще говоря, особенности самого разума, каким он дан каждому человеку и всем людям в целом. Наша мысль имеет свойством придавать реальности те черты, которые она на самом деле не имеет. В процессе познания мысль логически вытекает из другой. Они взаимосвязаны. Таким образом в процессе познания человеческий разум примешивает к сущности вещей собственную природу. Т.е. антропоморфизирует. К примеру, кошка лакая молоко одернула лапой – нам этот жест кажется пренебрежительным, но в тоже время мы не обладаем сознанием кошки и не может уверенно говорить о том, что именно хотела показать этим жестом кошка. И мы познавая мир вокруг себя не можем оценивать его глазами собаки или таракана. Мы можем его познавать только свои человеческим взглядом и сознанием. Причем, исходя из ложной убежденности, что это и есть правильный взгляд на вещи.

 

Еще один из таких примеров встречается в книге Э. Фромма «Анатомия человеческой деструктивности». Фромм рассуждает на тему, что в природе хищники не являются преобладающим феноменом. Что плотоядный убивает свою жертву, но он ее не мучает. Природа не предусмотрела мучительной казни среди животных. Только человек может оценивать жестокость того или иного поступка. Т.е. человек переносит свое понимание на животный мир. Смерть жертвы ему кажется мучительной, а голод хищника — кровожадным.

 

«Идолы пещеры»

 

О этом говорил еще Платон, представляя человека в пещере спиной к входу и воспринимающий мир через тени на стене пещеры. Т.е. тени внешнего мира он воспринимает как реальность. Развивая эту мысль дальше, можно сказать, что каждый человек видит мир из своего личного грота. Т.е. он выхватывает лишь малую часть картинки бытия. Ведь каждый человек связан с конкретными социальными, политическими, профессиональными интересами. Это все оказывает на его восприятие действительности. Получается, что человек заперт в пещере своей собственной индивидуальности и судит о остальном мире только со своей личной точки зрения. Это заблуждение имеет, конечно же, отношение к индивидуальным особенностям восприятия, обусловленной той атмосферой, в которой живет человек, ибо у каждого есть «своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы» © Беккон

 

 

«Идолы площади или рынка»

 

Оценки реальности у людей весьма различны. Однако, как это не удивительно, но дополнительные помехи сознания возникают в процессе поиска взаимопонимания между людьми. В поисках точек соприкосновения люди вступают в диалоги, полемизируют. И именно в этот момент стоит употребить неточно какое либо слово или придать ему (слову) несколько иной смысл и контакт нарушается. У каждого человека есть сознание, но оно откликается на сознание другого человека по-своему. Т.е. если вы хотите, чтобы вас поняли правильно, то тщательней подбирайте слова. Тут, конечно, же стоило бы упомянуть Гумбельта и его «языковой круг сознания», но не стану усложнять пост.

 

«Идолы театра или теорий»

 

Наше сознание нередко передоверяет авторитетам и уже сложившимся системам мышления. Мы способны недоверчиво относиться к собственному разуму, если его показания противоречат каким-то кумирам или утвержденным взглядам. Человек появляется в этот мир и застает уже множество философских систем, научных теорий, авторитетных заявлений и прочее. Но на то нам и дано сознание, чтобы все это узнать и пропустить через себя, через собственное мышление. Однако надо обладать желанием это все переосмыслить, а не принимать на веру и слепо. «Вымыслам этого театра, свойственно то же, что бывает в театрах поэтов, где рассказы, придуманные для сцены, более слажены и красивы и скорее способны удовлетворить желание каждого, нежели правдивые рассказы по истории» © Беккон. Далее он пишет «Разум человека все привлекает для поддержки и согласия с тем, что он однажды принял, — потому ли, что это предмет общей веры, или потому, что это ему нравиться. Каковы бы ни были сила и число фактов, свидетельствующих о противном, разум или не замечает их, или пренебрегает ими, или отводит и отвергает их посредством различений с большим и пагубным предубеждением («мнение толпы» пользуясь уже Фрейдом), чтобы достоверность тех прежних заключений осталась ненарушенной».

 

P.S. Текст написан в помощь подруге и основан на учебнике «Основы философии» Гуревича.

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

karl-de-cori.livejournal.com

Идолы Бэкона | Свободные верующие

Сегодня просматривал материалы, которые собрал для диссертации. В частности наткнулся на конспект учения Френсиса Бэкона об идолах. Идол в философской традиции — это относительный и искаженный образ или принцип, которому ошибочно придается абсолютное значение. Это то, что часто встречается не только в философии, но и в религии. Чье-нибудь частное мнение или личный опыт возводятся в знак абсолюта. Такие идолы мешают нам познавать истину. Именно эти идолы (в христианстве они называются твердыни) ослепляют сердца людей. Невозможно получить свободу, не сокрушив эти идолы.

Бэкон выделил четыре группы идолов: идолы рода, идолы пещеры, идолы рынка и идолы театра.

1) Идолы рода находят основание в самой природе человека, в ее несовершенстве, поврежденности. Ум — неровное зеркало, «которое отражает вещи в искривленном и обезображенном виде».

Это по сути то, что говорил Павел: «Душевный человек не понимает того, что от Духа Божьего». Невозрожденный или плотской человек не способен познавать духовные вещи. Сегодняшнее христианство полно невозрожденных или плотских людей. И зачастую эти люди занимают определенное положение в церкви и даже проповедуют с кафедры. Можно только представить, о чем они говорят. Рожденное от плоти есть плоть. Плоть не приемлет Креста. Религиозные люди называют Крест фанатизмом. Плоть строит «церковь» по образцу этого мира.

2) Идолы пещеры суть заблуждения отдельного человека, прирожденные свойства каждого, особенности воспитания и окружающей среды — личная «пещера». Общая пораженность природы проявляется по разному.

Любопытно наблюдать сколько разных человеческих традиций и преданий заполонили церковь. Этим традициям придают ранг абсолюта. Несогласие с ними приравнивается к бунту против Бога, хотя корень этих преданий зачастую в капризе одного человека, который просто оказался за кафедрой. Традиция выползла из его личной пещеры.

3) Идолы рынка возникают из-за неправильного использования слов, что порождает их беспорядочное употребление и видет «людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям». «Необходимо определить понятия»!

Христиане — эксперты по спорам о словах. Вот почему при беседе мне часто приходится говорить: «Давайте определимся с понятиями! Какой смысл вы вкладываете в эти слова?» Еще первые соборы зачастую были просто спорами о словах. С этой же проблемой я сталкиваюсь на форуме, где обсуждаются статьи с этого блога. Я думаю, большая часть путаницы вызвана просто  неправильным использованием слов. Говоришь, что институциональная церковь препятствуют человеку познавать Бога, и религиозные люди считают, что ты вообще против церкви и призываешь к бесчинству и отшельничеству. И начинают доказывать, как важна Церковь, как будто кто-то сомневается, что Церковь важна. Говоришь о свободе, а слышат «бунт». Идолы рынка крайне сильны!

4) Идолы театра — искажающее воздействие на человека ложных теорий и философских (в нашем случае религиозных) учение, которые мешают его движению к истине, «слепое преклонение перед авторитетами».

Это, наверное, самая мощная твердыня! Вместо того, чтобы общаться с Богом и самим читать Писание, многие склонные изучать богословие. В самом богословии ничего плохого нет, плохо когда оно выходит на первый план. Плохо когда человек знает богословение, но не знает Бога. А сколько людей принимают все безоговорочно от своего любимого проповедника. И не дай Бог, усомнишься в этом проповеднике! «Не трожь помазанника!» И доходит до того, что люди и квартиры продают и деньги несут, ведь помазанник сказал. Такие люди просеивают все, что слышат, через сито богословия своей церкви. Однако Иоанн говорит, что у нас есть помазание, которое учит нас всему. И нет никакого оправдания, что христиане забывают об этом помазании и вместо этого живут авторитетами.

Понравилось это:

Нравится Загрузка…

Похожее

Опубликовано в Uncategorized | Добавить комментарий

freebelievers.wordpress.com

VI. Разоблаченные идолы. Фрэнсис Бэкон

VI. Разоблаченные идолы

Как дополнение к «Аналитике», устанавливающей правильные формы силлогистических выводов и доказательств, Аристотель написал сочинение «Опровержение софистических аргументов» об ошибочных умозаключениях, образцы которых приводил в своих диалогах еще Платон, чтобы устами Сократа показать их несостоятельность и наметить пути их критики. Фрэнсис Бэкон, существенно расширяя представления о заблуждениях ума, предложил более общее учение об опровержении, которое помимо разоблачения софизмов включало бы опровержение толкований и критику идолов разума.

Опровержение толкований, или «Герменеи», имеет дело с категориями, в терминологии Бэкона — трансценденциями, или привходящими качествами сущего. К их числу относятся такие всеобщие понятия, как «много» и «мало», «раньше» и «позже», «идентично» и «различно», «возможно» и «действительно», «обладание» и «лишение», «целое» и «часть», «движение» и «покой», «сущее» и «не сущее». Мы помним, что бэконовская первая философия изучает эти трансценденции с точки зрения физики, герменеи же должны исследовать их с точки зрения логики. «Именно такое исследование мы называем здесь учением об опровержениях ложных толкований, — писал Бэкон. — Это, несомненно, разумная и полезная часть науки, так как общие и широко распространенные понятия неизбежно употребляются повсюду, в любых рассуждениях и спорах; и если с самого начала тщательнейшим и внимательнейшим образом не устанавливать четкого различия между ними, они совершенно затемняют сущность всех дискуссий и в конце концов ведут к тому, что эти дискуссии превращаются в споры о словах. Ведь двусмысленность слов или неправильное толкование их значений — это то, что мы назвали бы софизмами из софизмов» (5, 1, стр. 321–322).

Однако наиболее замечательный вклад Бэкона в учение об опровержении — его теория идолов человеческого разума. Это одна из самых интересных и популярных глав его философии, поистине «очистительная» пропедевтика к доктрине о методе познания. Вообще вопрос об «истинных» и «мнимых», «объективных» и «субъективных» компонентах человеческого знания восходит к самой сущности философии и в античности отчетливо осознается уже элеатами и Демокритом. Этот вопрос живо обсуждался современниками Бэкона — Кампанеллой, Галилеем и Декартом. Вариантом той же темы явилось и бэконовское усмотрение в познании того, что «соотнесено с человеком» и что «соотнесено с миром», выделение целого сонма отягощающих человеческий ум идолов, развернутую критику которых он дал в «Новом Органоне».

Конечно, любопытно проследить истоки бэконовского термина idola, выявить ту философскую традицию, из которой он заимствован. В частности, В. Ф. Асмус в своей работе «Фрэнсис Бэкон» указывает, что термин этот восходит к понятиям атомистического материализма Эпикура. Так Эпикур и его последователи называли маленькие «видики», подобия вещей, будто бы отделяющиеся от их поверхности и мчащиеся во всех направлениях в пространстве. И если на пути до воспринимающих их органов чувств эти подобия не испытывали деформаций и свободно проникали в органы чувств, то у человека возникали истинные, адекватные образы соответствующих им вещей. «Однако, — отмечает Асмус, — взяв термин idola из традиции Эпикура, Бэкон изменяет его значение» (9, стр. 386). Мы уже встречались с этой характерной для бэконовской философии тенденцией переосмысливать заимствованные из прошлого понятия и термины. Он любил молодым вином наполнять старые мехи. У Эпикура idola — это истинные образы вещей, у Бэкона — искаженные, ложные образы. В системе воззрений Бэкона проблема идолов поэтому выступает как проблема очищения интеллекта от ложных, обманчивых образов, возникающих в человеческом уме в силу его внутренней к тому предрасположенности.

Ум, который питают воля и страсти, склонен окрашивать вещи в субъективные тона, «а это порождает в науке желательное каждому» (5, 2, стр. 22). И тогда люди верят в истинность предпочтительного и стараются всячески поддерживать и обосновывать то, что они однажды приняли, к чему привыкли или в чем заинтересованы. Какова бы ни была значимость и число фактов, свидетельствующих о противном, их или игнорируют, или же превратно истолковывают. Как часто отвергается трудное потому, что нет терпения его исследовать, трезвое — потому, что оно угнетает надежду, простое и ясное — из-за суеверий и преклонения перед непонятным, данные опыта — из-за презрения к частному и преходящему, парадоксы — из-за общепринятого мнения и интеллектуальной инертности! И к этому же типу врожденных идолов Рода или Племени Бэкон причисляет идеализирующую способность предполагать в вещах больше порядка и единообразия, чем это есть на самом деле, привносить в природу мнимые подобия и соответствия, осуществлять чрезмерные отвлечения и мысленно представлять текучее как постоянное. Совершенные круговые орбиты и сферы античной астрономии, так же как и аристотелевская абстракция бесконечной делимости, — все это примеры идолов Рода.

Идолы Рода — одно из ярких проявлений того, как «соотнесенное с человеком» способно искажать «соотнесенное с миром» или, прибегая к другому бэконовскому выражению, как представления маленького мира, в котором действуют представители рода человеческого, накладываются на большой и всеобщий мир. Для современного читателя, пожалуй, интереснее примеры, более близкие по времени. Так, «открытые» Скиапарелли и Ловеллом каналы на Марсе едва ли были лишь оптической иллюзией в результате использования несовершенной телескопической техники. О них заговорили, когда в памяти всех еще жив был ажиотаж, связанный с прорытием Суэцкого канала, и когда сооружался Панамский канал. Ряд последующих «открытий» на Марсе в том же роде. Когда на кораблях военно-морского флота в первую мировую войну стали применять прожекторную сигнализацию, астрономы усмотрели световые сигналы и на Марсе; когда появилось радио, то зарегистрировали позывные и с Марса; когда запустили искусственные спутники Земли, то Шкловский выдвинул гипотезу, что Фобос и Деймос искусственно созданы. Именно полеты земных космонавтов — источник представлений Агреста, Казанцева и Дэникена о посещении Земли пришельцами с инопланетных цивилизаций и всех этих тенденциозных и фантастических объяснений гибели Содома и Гоморры, происхождения плит Баальбекской террасы, тектитов и фресок Тассили, завершившихся новой интерпретацией древнейшей истории, мифологии и Библии в стиле одностороннего техницистского мышления.

И разве у человека в силу его индивидуальных особенностей, связанных с характером его психического склада, привычек, воспитания, среды, в которой он жил, и множеством других обстоятельств, не имеется свой неповторимый, только ему присущий угол зрения на мир, «своя особая пещера, которая разбивает и искажает свет природы» (5, 2, стр. 19), как выражается Бэкон, используя знаменитый платоновский образ? Так, одни умы более склонны видеть в вещах различия, другие же — сходство; первые схватывают самые тонкие оттенки и частности, вторые улавливают незаметные аналогии и создают неожиданные обобщения. Одни, приверженные к традиции, предпочитают древности, другие же всецело охвачены чувством нового. Одни направляют свое внимание на простейшие элементы и атомы вещей, другие же настолько поражены созерцанием целого, что не способны проникнуть в его составные части.

По Бэкону, идолы Рода и Пещеры искоренить невозможно, но можно, осознав их характер и действие на человеческий ум, ослабить их влияние, предупредить умножение ошибок и методически правильно организовать познание. Гарантией против их пагубного воздействия на ум является благоразумная мудрость. Поэтому каждому исследующему природу рекомендуется как бы взять за правило считать сомнительным все то, что особенно захватило и пленило его разум. Энтузиаст новой науки отнюдь не усматривал в слепой одержимости фактор, способствующий постижению истины, и склонялся к идеалу уравновешенного и ясного критического понимания.

«…Плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум» (5, 2, стр. 19–20), — писал Бэкон о третьем, по его мнению, самом тягостном виде идолов, о так называемых идолах Площади или Рынка. Эти идолы проникают в сознание исподволь, из естественной связи и общения людей, из стихийно навязываемого этим общением штампов ходячего словоупотребления. К ним относятся и наименования вымышленных, несуществующих вещей, и вербальные носители плохих и невежественных абстракций. Давление этих идолов особенно сказывается, когда новый опыт или же более острый разум открывают для слов значение, отличное от того, которое приписывает им традиция, когда старые ценности теряют смысл и старый язык символов уже перестает быть общепонятным. И тогда то, что объединяет людей, является фактором их взаимопонимания, обращает свою силу против разума (см. 5, 2, стр. 25).

Эту мысль философа можно проиллюстрировать словами поэта — Вильяма Шекспира, также большого мастера изобличения разного рода идолов на театральных подмостках. Героине его трагедии Джульетте Капулетти с младенчества внушили, что ее родовое имя обладает безусловной реальностью и что в нем содержится ее подлинная и высшая честь. Но вот Джульетта полюбила человека, принадлежащего к враждебной ее семье фамилии Монтекки. И она мучительно задумывается:

Не ты, а имя лишь твое — мой враг,

Ты сам собой, ты вовсе не Монтекки.

Монтекки ли — рука, нога, лицо

Иль что-нибудь еще, что человеку

Принадлежит? Возьми другое имя.

Что имя? Роза бы иначе пахла,

Когда бы ее иначе называли?

Она хочет доискаться, в чем же в конце концов реальность имени, и, переоценивая ценности, готова утвердить над именем приоритет природы. Джульетта готова ниспровергнуть «идол имени» — один из мировоззренческих устоев ее феодальной среды:

Ромео, если бы не Ромео стал,

Свое все совершенство сохранил бы

И безыменный. Сбрось, Ромео, имя,

Отдай то, что не часть тебя, — возьми

Меня ты всю (50, стр. 285).

Но основной удар своей критики Бэкон направляет против идолов Театра, или Теорий. Они проникают в разум не тайно, а открыто воспринимаются из надуманных теорий и превратных доказательств. Сколько есть изобретенных и принятых философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры. Человечество уже видело и еще увидит много таких представлений с Субстанцией, Качеством, Бытием, Отношением и другими отвлеченными категориями и началами в главных ролях. Пьесам этого философского театра «свойственно то же, что бывает и в театрах поэтов, — писал он, — где рассказы, придуманные для сцены, более слажены и красивы и скорее способны удовлетворить желания каждого, нежели правдивые рассказы из истории» (5, 2, стр. 28). Одержимые этого рода идолами стараются заключить многообразие и богатство природы в односторонние схемы отвлеченных конструкций и, вынося решения из меньшего, чем следует, не замечают, как абстрактные штампы, догмы и идолы насилуют и извращают естественный и живой ход их разумения. Бэкона не устраивают философские теории ни рационалистического, ни эмпирического толка: ни Аристотель, ни Гильберт. Первые выхватывают из опыта отдельные тривиальные факты и, тщательно их не изучив, возлагают главное на чистые размышления и изобретения ума. Вторые же, усердно потрудившись над немногими опытами, произвольно измышляют и выводят из них свою философию, превратно истолковывая в ее свете все остальное.

В многочисленных ссылках на Аристотеля, которыми изобилуют философские сочинения Бэкона, можно обнаружить все градации его критического отношения. Иногда это мимоходом брошенные колкости вроде того, что «Аристотель только указал на эту проблему, но нигде не дал метода ее решения» (5, 1, стр. 326), или же: «Аристотель издал по этому вопросу крошечное сочинение, в котором есть кое-какие тонкие наблюдения, однако, как обычно, сам он считал свою работу исчерпывающей» (5, 1, стр. 273). Иногда же это тяжкие обвинения, что Аристотель «своей диалектикой испортил естественную философию, так как построил мир из категорий» (5, 2, стр. 29), что он «много приписал природе по своему произволу», больше заботясь, «чтобы иметь на все ответ и словами высказать что-либо положительное, чем о внутренней истине вещей» (5, 2, стр. 29), что, «произвольно установив свои утверждения, он притягивает к своим мнениям искаженный опыт» (5, 2, стр. 30). Стагириту приходилось отвечать не только за собственные промахи и недоработки, но и за дотошных комментаторов и изощренных схоластиков, за фанатичных теологов и догматиков всех мастей, подкреплявших свои измышления его авторитетом и рассматривавших весь мир исключительно сквозь призму его трактатов.

Есть еще один источник появления идолов — это смешение естествознания с суеверием, теологией и мифическими преданиями. В этом прежде всего повинны пифагорейцы и платоники, а из новых философов те, кто пытается строить естественную философию на Священном писании. И если рационалистическая и софистическая философия запутывает разум, то эта, полная вымыслов и поэзии, льстит ему, подыгрывает его склонности к воображению и фантазии. Такое «поклонение суетному равносильно чуме разума» и его надо тем более сдерживать, «что из безрассудного смешения божественного и человеческого выводится не только фантастическая философия, но и еретическая религия», между тем как вере следует оставить «лишь то, что ей принадлежит» (5, 2, стр. 31).

Столь критическое отношение к распространенным и даже возможным философским концепциям многие исследователи сравнивают с методическим сомнением Декарта. Последний считал, что коль скоро речь идет о познании истины, универсальное сомнение должно служить первым шагом и условием для отыскания несомненных основ знания. Для Бэкона, как и для Декарта, критицизм означал прежде всего высвобождение человеческого ума из всех тех схоластических пут и предрассудков, которыми он обременен. Для Бэкона, как и для Декарта, сомнение не самоцель, а средство выработать плодотворный метод познания. В дальнейшем их пути расходятся. Декарта интересуют прежде всего приемы и способы математического знания, опирающиеся на имманентные уму критерии «ясности и отчетливости», Бэкона — методология естественнонаучного, опытного познания. Но Декарт, конечно, подписался бы под бэконовским осуждением проповедников акаталепсии — жрецов идола Непознаваемого, как он подписался бы и под его критикой слепого идола Эмпирической науки, ориентирующего не на теорию, а на беспорядочный и частный эмпирический поиск.

И все же значение бэконовской критики не ограничивается разоблачением средневековых или же современных ему схоластических воззрений. Своим развернутым учением об идолах разума он предупреждает о постоянно подстерегающей опасности антропоцентризма и субъективизма в наших представлениях, о склонности некритически следовать традиции или же неправомерно абсолютизировать имеющиеся знания. Таким образом, уже у начала новой европейской науки Бэкон заложил базу для последующего развития открытых научных и философских теорий. И если в последующих столетиях идейное развитие еще не раз ознаменовалось господством замкнутых спекулятивных систем, не было забыто выкованное им первое оружие пресечения их далеко идущих претензий на тотальное знание.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

fil.wikireading.ru

Идолы Френсиса Бэкона — Книга учета мыслей — ЖЖ

Мы все уже почти научились пользоваться в дискуссиях Бритвой Оккама («Не следует множить сущее без необходимости»), но часто сами не замечаем как нас преследуют некоторые заблуждения (демоны), которые мешают рассуждать здраво.

Один из моих любимых (после Рене Декарта) философов — Френсис Бэкон (1561 — 1616) очень точно этих демонов классифицировал в своем учении об Идолах:

Это, во-первых, врожденные «идолы рода». В их основе субъективные свидетельства органов чувств и всевозможные заблуждения разума (пустое абстрагирование, поиск целей в природе и т. п.). Во-вторых, «идолы пещеры», обусловленные зависимостью познания от индивидуальных особенностей, физических и душевных свойств, а также ограниченностью личного опыта людей. В-третьих, «идолы рынка, или площади», имеющие социальные истоки. Бэкон призывает не преувеличивать роль слов в ущерб фактам и стоящим за словами понятиям. В-четвертых, Бэкон предлагает искоренять «идолов театра», в основе которых некритическое следование авторитетам. http://stratford.ru/bacon.html

Или для желающих вот тут подробнее: http://www.philosophy.ru/library/bacon/idol.html

или под-катом еще вариант:

1) Идолы рода «вскормлены самой человеческой природой, человеческой семьей, или родом. Человеческий ум все равно что кривое зеркало, отражающее лучи от предметов; он смешивает собственную природу вещей, которую деформирует и искажает». Так, например, человеческий ум по собственной структуре придает вещи «больший порядок», нежели действительно существующий; ум придумывает соответствия и отношения, которых в действительности нет. «Человеческий ум, когда он находит какое-либо удобное или кажущееся верным или убедительным и приятным понятие, подгоняет все остальное так, чтобы подтвердить его и сделать тождественным с ним. И даже если мощь и число противоположных понятий больше, он или не признает этого — из пренебрежения, или путает их с различиями и отбрасывает — из тяжкого и вредного предрассудка, лишь бы сохранить в целостности свои первые утверждения».

2). Идолы пещеры исходят от отдельного человека. Каждый из нас, помимо общих заблуждений, свойственных человеческому роду, имеет свою собственную пещеру, в которой свет природы рассеивается и гаснет по причине специфической природы каждого индивида или воспитания и влияний других людей, или из-за книг, которые он читает, и авторитета тех, кем он восхищается и кого уважает, или по причине различия впечатлений, в зависимости от того, находят ли последние душу уже занятой предубеждениями или свободной и спокойной».

3). Идолы площади или рынка. Бэкон пишет: «Есть также идолы, зависящие, так сказать, от взаимных контактов человеческого рода: мы называем их идолами площади, соотнося с торговлей и общением». Определения и объяснения, которыми часто пользуются ученые для самозащиты, также не способствуют восстановлению естественной связи разума и вещей». Во всяком случае, говорит Бэкон, «слова насилуют разум, мешая рассуждению, увлекая людей бесчисленными противоречиями и неверными заключениями». Идолы площади, по мнению Бэкона, наиболее тяжкие из всех. Идолы, проникающие в разум с помощью слов, бывают двух родов: или это имена несуществующих вещей (как, например, «судьба», «вечный двигатель» и т. д.), или это имена вещей существующих, но путаные и неопределенные, неподобающим образом абстрагированные.

4). Идолы театра «проникли в человеческую душу с помощью различных философских доктрин из-за наихудших правил доказательства». С баснями мы сталкиваемся не только в современных философских доктринах и «античных философских сектах», но и во «многих научных принципах и аксиомах, утвердившихся в силу традиции, слепой беспечной веры».

Если Вы обратите свой внимательный взгляд на многие диалоги и комментарии, то сами заметите, как явно многих преследуют Идолы Бэкона и объяснить им обычно что-либо очень тяжело. Бэкон считает наихудшими Идолов Площади (коротко — неверные определения или неуточненные понятия), однако сейчас скорее многих мучат Идолы пещеры — все все измеряют через себя и свой внутренний мир и жизненный опыт, по принципу — если я этого не знаю, не видел, на зуб не пробовал — этого не существует. Ну а про Идолов театра и дрожание перед авторитетами я говорила не раз, или требование наоборот авторитетного мнения — мнение высказанное неавторитетом соответственно принижается, отсюда желание перейти на личности и искать плохое в человеке или биографии того с кем не согласился по какому-то вопросу — все мы наблюдаем эти процессы ежедневно в ЖЖ.

efa2007.livejournal.com