Критерии допустимости тактических приемов – Понятие, виды и критерии допустимости тактических приемов — Криминалистика — specable.ru

Тактический прием. Критерии допустимости использования и субъекты применения на предварительном следствии Текст научной статьи по специальности «Право»

9. Ukaz Prezidenta RF ot 18 maya 2009 g. N 559 «O predstavlenii grazhdanami, pretenduy-

uschimi na zameschenie dolzhnostey federal’noy gosudarstvennoy sluzhby, i federal’nymi gosudarstvennymi sluzhaschimi svedeniy o dohodah, ob imuschestve i obyazatel’stvah imuschestvennogo haraktera» // Konsul’tantPlus.

10. Razjasneniya Mintruda Rossii ot 17 iyulya 2013 g. po primeneniyu Federal’nogo zakona ot 3 dekabrya 2012 g. № 230-FZ «O kontrole za sootvetstviem raskhodov lits, za-meschayuschih gosudarstvennye dolzhnosti, i inyh lits ih dohodam» i inyh normativnyh pravovyh aktov v sfere protivodeistviya korrupcii // Dostup: http://www.rosmintrud.ru/docs/mintrud/employment/25. Data obrascheniya: 30.04.2015.

11. Razjasneniya Mintruda Rossii ot 5 oktyabrya 2012 g. «Obzor problemnyh voprosov, vozni-kayuschih pri zapolnenii spravok o dohodah, ob imuschestve i obyazatel’stvah imusch-estvennogo haraktera// Dostup: http://www.rosmintrud.ru/ministry/programms/gossluzhba/antikorr/2/1/0. Data obrascheni-ya: 30.04.2015.

12. Metodicheskie rekomendacii «Obespechenie sobludeniya federal’nymi gosudarstvennymi sluzhaschimi ogranicheniy i zapretov, trebovaniy o predotvraschenii ili uregulirovanii kon-flikta interesov, ispolneniya imi obyazannostey, ustanovlennyh Federal’nym zakonom ot 25 dekabrya 2008 goda N 273-FZ «O protivodeistvii korrupcii» i drugimi federal’nymi za-konami» (odobreny prezidiumom Soveta pri Prezidente RF po protivodeistviyu korrupcii -protokol ot 25 sentyabrya 2012 g. № 34) // Dostup: http://minjust.ru/ru/metodicheskie-rekomendacii-94. Data obrascheniya: 30.04.2015.

13. Ukaz Prezidenta RF ot 18.05.2009 № 557 «Ob utverzhdenii perechnya dolzhnostey feder-al’noy gosudarstvennoy sluzhby, pri naznachenii na kotorye grazhdane i pri zameschenii ko-toryh federal’nye gosudarstvennye sluzhaschie obyazany predstavlyat’ svedeniya o svoih dohodah, ob imuschestve i obyazatel’stvah imuschestvennogo haraktera, a takzhe svedeniya o dohodah, ob imuschestve i obyazatel’stvah imuschestvennogo haraktera svoih suprugi (su-pruga) i nesovershennoletnih detey» // Konsul’tantPlus.

14.Grazhdanskiy kodeks Rossiyskoy Federa-cii // Konsul’tantPlus.

15. Nalogoviy kodeks Rossiyskoy Federacii // Konsul’tantPlus.

16. Vorontsov S.A. Ob organizacii antikorrupcionnogo prosvescheniya v Rossiyskoy Federacii // Severo-Kavkazskiy yuridicheskiy vestnik. 2015. № 1.

УДК 343.151

ТАКТИЧЕСКИЙ ПРИЕМ. КРИТЕРИИ ДОПУСТИМОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ И СУБЪЕКТЫ ПРИМЕНЕНИЯ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ

В статье рассматриваются сущность и допустимость тактических приемов в следственной деятельности. Тактические прием понимается как метод оперативного воздействия на следственную ситуацию, заключающийся в выборе варианта поведения, способа решения общей и частных задач. Он должен прежде всего соответствовать требованиям

Луценко

Олег Анатольевич

кандидат юридических наук, доцент кафедры

уголовного процесса и криминалистики,

Южный федеральный университет

(344002, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Горького, 88)

E-mail: [email protected]

Аннотация

закона, быть безопасным. Субъектами его применения наряду со следователем являются иные лица, принимающие участие в расследовании уголовного дела.

Ключевые слова: тактические прием, оперативный интерес, следственная тактика, следственная или судебная практика, тактический подход, следственная ситуация.

Законность и этика следственной деятельности — взаимосвязанные категории. Законность предполагает соблюдение нравственных требований, и наоборот, любое нарушение требований уголовно-процессуального закона одновременно является нарушением и нравственных норм. Важнейшим элементом тактики ведения следствия, как в отношении соответствия законности, так и в этическом плане, является тактически прием.

Определим тактические прием как метод воздействия на лицо, применяемый в интересах следствия, способствующий спешному решению задач расследования.

Использование тактических приемов -творческий процесс, в ходе которого следователю необходимо учитывать все многообразие возникающих следственных ситуаций.

Вместе с тем одним из самых дискуссионных со времени зарождения науки о расследовании преступлений является вопрос о критериях допустимости используемых тактических приемов. Проблема правомерности использования тактических приемов воздействия, пожалуй, более дискуссионна, чем вопрос о тактических нюансах их применения.

Дискуссионным продолжает оставаться вопрос о правомерности использования приемов так называемого «психологического воздействия» в отношении лиц, представляющих оперативный интерес. Требования быстроты и полноты расследования обязывают следователя использовать при необходимости психологическое воздействие на участников процесса, но такое воздействие не следует отождествлять с психологическим насилием.

Тактика подразумевает волевой характер. Тактический подход необходим, когда требуется решить вопрос преодоления чего-либо, чаще всего — сопротивления.

Суть проблемы метко выразила М.Г. Зорина, автор раздела «Проблемы допустимости тактического воздействия» в пособии «Руководство по тактике допроса». Трудно

представить себе, отмечает она, криминалистическую тактику без проблем. Процесс развития тактики — это процедура сужения круга проблем, но пребывание их в бесконечной смене — постоянства и изменения, преобразования и становления, анализа и синтеза. Криминалист постоянно должен раскрывать нужную дверь в новую ситуацию [1, с. 18].

Правомерное воздействие на участвующих в деле лиц подразумевается самим назначением следственной тактики.

На практике достаточно трудно провести грань между обманом и утаиванием какой-либо информации, сложно соблюсти одновременно интересы следствия с нравственными и этическими критериями. Поэтому большую роль играет профессионализм следователя, его нравственные установки, позволяющие использовать тактические приемы и при этом соблюдать законность и этичность.

Правомерность и допустимость психических методов определяется прежде всего точным соответствием духу и букве закона; познавательной эффективностью, направленностью каждого приема к выяснению истины; избирательностью действий (психически методы должны давать положительный эффект только в отношении лица, препятствующего установлению истины, и должны быть нейтральны в отношении незаинтересованных лиц), и методы эти должны соответствовать нормам морали [2, с. 9].

Нравственные критерии допустимости тактических приемов применяются не к какому-либо одному следственному действию, а ко всей следственной тактике. Они пронизывают всю деятельность, тактику расследования основными, общими требованиями.

Автор является сторонником той точки зрения, согласно которой основными критериями допустимости использования тактического приема являются прежде всего его законность и безопасность по отношению к участникам уголовного судопроизводства и

иным лицам. Следует сразу оговориться, что безопасность в отношении заподозренного в момент его задержания при оказании им сопротивления может быть снижена адекватно исходящей от него угрозе.

Если рассматривать тактические прием в общем виде как наиболее целесообразный образ, способ действия, то вполне естественно, что в качестве источников его формирования, как правило, отмечают прежде всего криминалистику, психологию. Логику. Исследователи в числе отраслей научного знания, которые также составляют основу формирования тактических приемов, отмечают этику, судебную медицину (в частности, судебную психиатрию), математику (в частности, теорию игр), педагогику, статистику, виктимологию, научную организацию труда, лингвистику, социологию и т. д. [3, с. 46 -47].

Представляется, что в качестве источников формирования тактических приемов следует отметить также интуицию, интуицию оперативно-следственную. Однако источниками тактических приемов является главным образом следственная или судебная практика. На это неоднократно указывалось в криминалистической литературе. Судебно-следственная практика позволяет накопить необходимый эмпирический материал, обобщить своеобразие применяемых способов действий, получить представление о ее пробелах и ошибках, апробировать рекомендации криминалистической теории [4, с. 43].

Исследуя вопрос происхождения и совершенствования тактических приемов, необходимо отметить следующее. Почему в качестве тактических приемов не может быть рассмотрено следственное действие, оперативно-розыскное мероприятие? Для нас данный вопрос считается практически однозначно решенным. Практике известны случаи, когда в качестве средства определенного воздействия, попытки изменить ту или иную ситуацию выступали очные ставки, обыски, повторные и дополнительные осмотры, следственные, оперативные эксперименты и т. д.

Этой точки зрения придерживается и профессор В.Е. Коновалова. «К приемам установления лжи в показаниях обвиняемого нередко относят повторный допрос. Тактиче-

ский смысл его проведения заключается в том, что обвиняемый, скрывающий правду, может допустить существенные противоречия, «проговориться» и тем доказать свою виновную осведомленность» [5, с. 113]. И далее: «Одним из таких тактических приемов является косвенный допрос. Его сущность состоит в выяснении информации об обстоятельствах, прямо не связанных с предметом допроса, но имеющих значение для установления истины» [5, с. 116].

Мы считаем, что, поскольку субъектами применения тактических приемов могут выступать (а на практике постоянно выступают) сотрудники уголовного розыска — тактическим приемом можно считать практически любое оперативно-розыскное мероприятие (проверочная закупка, наблюдение, контроль почтовых, телеграфных и иных сообщений, оперативное внедрение, оперативный эксперимент, телефонное прослушивание (подробнее см. 6, с. 114 — 122; 7, с. 136 — 139; 8, с. 240 — 243; 9, с. 333 — 338).

Таким образом, мы подошли к рассмотрению вопроса о субъектах применения тактических приемов.

Представляется, что сотрудники уголовного розыска также должны рассматриваться в качестве субъектов использования тактических приемов. По нашему мнению, в отношении лиц, представляющих оперативный интерес, оперативно-розыскная психология предполагает правомерным использование приемов психологического воздействия, ничего общего не имеющих с психическим насилием. В одном из своих учебников профессор В.А. Образцов отметил: «Субъектом применения тактического приема является следователь либо другое лицо, осуществляющее практическое следоведе-ние. Сфера его применения — деятельность при подготовке и производстве следственного и иного действия» [10, с. 345].

Успех расследования в значительной мере определяется взаимодействием следователя, сотрудника уголовного розыска с иными участвующими в деле процессуальными лицами: подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем и др. Межличностное общение является неотъемлемой составной частью расследования. В частности,

на всех этапах следствия осуществляется психическое взаимодействие следователя, иных сотрудников с другими участниками уголовного процесса. Каждая из сторон при этом является источником и получателем информации, на основе которой стороны оценивают друг друга, разрабатывают соответствующую стратегию и тактику поведения.

Тактика подразумевает волевой характер. Тактический подход необходим, когда требуется решить вопрос преодоления чего-либо, чаще всего — сопротивления. Как нами уже отмечалось, тактический прием является, бесспорно, ядром следственной практики.

Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что тактический прием можно понимать как метод оперативного воздействия на следственную ситуацию, заключающийся в выборе варианта поведения, способе решения общей и частных задач следствия. Он должен прежде всего соответствовать требованиям закона, быть безопасным для участников уголовного судопроизводства и иных, не вовлеченных в его орбиту граждан. А субъектами его применения являются, наряду со следователем, иные лица, принимающие участие в расследовании уголовного дела.

Литература

1. Зорин Г.А. Руководство по тактике допроса: Учебно-практическое пособие. М., 2001.

2. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967.

3. Москвин Е.О. Тактический прием. М., 2006.

4. См. например: Шепитько В.Ю. Теория криминалистической такти-ки:Монография. Харьков, 2002.

5. Коновалова В.Е. Допрос: тактика и психология. Харьков, 2006.

6. См. подробнее: Луценко О.А., Чупил-кин Ю.Б. Оперативный эксперимент. Понятие и значение // СевероКавказский юридический вестник. 2005. № 4.

7. Луценко О.А., Рожкова Л.О. К вопросу об отличии оперативного эксперимента от провокации взятки // Криминалистика в системе уголовно-правовых наук: актуальные направления развития теории и практики: Материалы второго Всероссийского «круглого стола», 18 июня 2010 года. — Ростов-на-Дону, 2010.

8. Луценко О.А. О соотношении понятий «провокация преступления» и «оперативный эксперимент» / Личность, общество, государство. Проблемы развития и взаимодействия: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, 2 — 6 октября 2010 г. (XVIII Адлерские чтения.) Краснодар: Традиция, 2010.

9. Луценко О.А., Чупилкин Ю.Б. Некоторые проблемы получения, реализации и использования результатов оперативного эксперимента // Современные проблемы информационно-криминалистического обеспечения предварительного расследования и его оптимизация // Материалы междунар. науч.-практ. конф. (21 — 22 апреля 2011 г.) / Редколл.: А.Н. Ильяшенко, К.В. Вишневецкий, В.А. Карлеба, Д.А. Натура, В.Н. Шишкин. Краснодар, 2011.

10. Образцов В.А. Криминалистика / Под ред. проф. В.А. Образцова. М., 2001. (Глава 22).

Lutsenko Oleg Anatolyevich, Candidate of law, Associate Professor of criminal trial and criminalistics, Southern Federal University (88, M. Gorky St., Rostov-on-Don, 344002, Russian Federation). E-mail: [email protected]

POLICY STROKE. CRITERIA OF AN ADMISSIBILITY OF USE AND SUBJECTS OF APPLICATION ON PRELIMINARY INVESTIGATION

Abstract

In article the essence and an admissibility of policy strokes in investigative activity are considered. The policy stroke is understood, how the method of an operational impact on an investiga-

tive situation consisting in a behavior option choice, a way of the decision of the general and private problems of a consequence. It has to conform, first of all, to requirements of the law, to be safe. Subjects of its application along with the investigator are the other persons who are taking part in investigation of criminal case.

Keywords: policy stroke, operational interest, investigative tactics, investigative or jurisprudence, tactical approach, investigative situation.

References

1. Zorin G.A. Rukovodstvo po taktike doprosa: Uchebno-prakticheskoe posobie. M., 2001.

2. Ratinov A.R. Sudebnaya psihologiya dlya sledovateley. M., 1967.

3. MoskvinE.O. Takticheskiy priem. M., 2006.

4. Sm. naprimer: Shepit’ko V.Yu. Teoriya kriminalisticheskoy taktiki:Monografiya. Har’kov, 2002.

5. Konovalova V.E. Dopros: taktika i pshologiya. Har’kov, 2006.

6. Sm. podrobnee: Lucenko O.A., Chupilkin Yu.B. Operativniy eksperiment. Ponyatie i znachenie // Severo-Kavkazskiy yuridicheskiy vestnik. 2005. № 4.

7. Lucenko O.A., Rozhkova L.O. K voprosu ob otlichii operativnogo eksperimenta ot pro-vokacii vzyatki // Kriminalistika v sisteme ugolovno-pravovyh nauk: aktual’nye napravleni-ya razvitiya teorii i praktiki: Materialy vtorogo Vserossiyskogo «kruglogo stola», 18 iyunya 2010 goda. — Rostov-na-Donu, 2010.

8. Lucenko O.A. O sootnoshenii ponyatiy «provokaciya prestupleniya» i «operativniy eksperiment» / Lichnost’, obschestvo, gosudarstvo. Problemy razvitiya i vzaimodeistviya: Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferencii, 2 — 6 oktyabrya 2010 g. (XVIII Adler-skie chteniya.) Krasnodar: Tradiciya, 2010.

9. Lucenko O.A., Chupilkin Yu.B. Nekotorye problemy polucheniya, realizacii i ispol’zovaniya rezul’tatov operativnogo eksperimenta // Sovremennye problemy informacionno-kriminalisticheskogo obespecheniya predvaritel’nogo rassledovaniya i ego optimizaciya // Ma-terialy mezhdunar. nauch.-prakt. konf. (21 — 22 aprelya 2011g.) / Redkoll.: A.N. Il’yashenko, K.V. Vishnevetskiy, V.A. Karle-ba, D.A. Natura, V.N. Shishkin. Krasnodar, 2011.

10. Obraztsov V.A. Kriminalistika / Pod red. prof. V.A. Obraztsova. M., 2001. (Glava 22).

УДК 343. 23

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ СЛОВАЦКОГО УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Лазарева кандидат юридических наук,

Наталья Юрьевна доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин,

Южно-Российский институт управления -филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (344002, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70/54) E-mail: [email protected] Аннотация

В статье исследуется уголовное законодательство Словацкой Республики с момента вхождения Словакии в состав Австро-Венгерской империи (XIX в.) до настоящего времени, дается анализ чрезвычайного уголовного законодательства периода Второй мировой войны, социалистических уголовных кодексов Чехословацкой Республики (1950 г. и 1961 г.) и действующего Уголовного кодекса Словацкой Республики, принятого в 2005 г. и вступившего в силу 1 января 2006 г. Затрагиваются вопросы конституционного развития страны на примере принятых конституций Чехословацкой Социалистической Республики (1948 г., 1960 г.)

cyberleninka.ru

Критерии допустимости тактических приемов (на примере тактического обмана)

Библиографическое описание:

Нахапетян К. С., Шевякова Ю. А. Критерии допустимости тактических приемов (на примере тактического обмана) [Текст] // Юридические науки: проблемы и перспективы: материалы VIII Междунар. науч. конф. (г. Казань, апрель 2019 г.). — Казань: Молодой ученый, 2019. С. 61-62. URL https://moluch.ru/conf/law/archive/327/14915/ (дата обращения: 13.12.2019).

В данной статье рассматриваются критерии допустимости тактических приемов, применяемых следователями при производстве следственных действий. Основное внимание в работе авторы акцентируют на недопустимости применения обмана как тактического средства при производстве допроса.

Ключевые слова: тактические приемы, тактический обман, критерии допустимости.

В настоящее время не перестает набирать популярность проблема допустимости применения тех или иных тактико-криминалистических приемов при допросе, представляющая определенную сложность в криминалистической тактике. Споры ведутся о пределах допустимости некоторых тактических приемов, позволяющих получить информацию следователем: являются ли они нравственно оправданным, законным средством реализации задач и целей уголовного судопроизводства, каковы их критерии и границы использования?

Единого мнения относительно дефиниции тактического приема в криминалистической науке не сложилось. О. Я. Баев рассматривает тактический прием как «оптимальный, законный, нравственно допустимый способ действий или линию поведения лица, производящего доказывание, в конкретно сложившейся следственной или судебной ситуации» [1, с. 23].

В криминалистической литературе к критериям допустимости тактических приемов относят: законность, безопасность, этичность и научная обоснованность. Критерий законности предполагает соответствие действий следователя, его тактических приемов требованиям законодательства. Так, в ч. 4 ст. 164 УПК РФ указано на недопустимость применения насилия, угроз и иных незаконных мер, создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц при производстве следственных действий. Научная обоснованность содержит в себе совокупность признаков, которые раскрывают ее сущность: надежность и испытанность тактических приемов, современность, эффективность и возможность предвидения результата. Четкого перечня признаков критерия этичности в уголовно-процессуальном законе отсутствует. В ст. 9 УПК РФ, указывается на запрещение осуществления действий и принятия решений, унижающих честь и человеческое достоинство. А ч. 2 ст. 189 УПК РФ закрепляет свободу следователя в выборе тактики допроса, тактические приемы не имеют обязательной силы, и их применение определяется обстоятельствами конкретного преступления и условиями расследования [2, с. 4]. Таким образом, составляющими критерия этичности тактического приема выступают внутренние моральные качества следователя.

Набольшую оживленную дискуссию вызывает использование тактического обмана, как несоответствующего критериям допустимости, проявляющегося в виде действий и бездействий, например, умолчания о фактах, сокрытие умысла следователя касательно цели допроса, создание у допрашиваемого увеличенного впечатления относительно осведомленности следствия, об обстоятельствах преступления, создание у виновного лица впечатления о том, что другие соучастники уже сознались [3, с. 129].

Одни исследователи отмечают, что при невиновности допрашиваемого лица, рассматриваемые тактические приемы не принесут ему вреда, поскольку будут для него нейтральны [4, с. 63]. Другие же отмечают, что сокрытие реальной информации считается обманом, который неуместен в уголовной сфере [5, с. 126]. На практике трудно соблюдать грань между обманом и утаиванием информации, одновременно затрагивая интересы следствия с этическими критериями.

Полагаем, что тактический обман может содержать в себе признаки деяния ч. 1 ст. 302 УК РФ — принуждение к даче показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий. Например, действия следователя будут неправомерными, если он сообщил обвиняемому, что его следы пальцев рук были идентифицированы со следами, изъятыми с места происшествия, хотя на самом деле такая экспертиза не была проведена или ее заключение было иным [6, с. 78]. Следователь вправе применять тактические приемы, которые связаны с психическим воздействием на участников процесса, однако следует ограничить его выбор. Не могут использоваться приемы, основанные на лжи и фальсификациях, что следует прямо предусмотреть законом, как это сделано в УПК Азербайджанской Республики, ст. 15 которого, содержит запрет на получение показаний путем насилия, угрозы, обмана и с применением иных незаконных действий, нарушающих их права [7]. Хотелось бы так же отметить Кодекс судейской этики [8], в ст. 6 которого, прямо указывается на то, что судья должен следовать высоким стандартам морали и нравственности, быть честным.

Таким образом, применение следователем тактических приемов, которые не влекут нарушений прав участников уголовного процесса, а также отвечают требованиям уголовно-процессуального законодательства и морально-этическим соображениям, может служить залогом успешного предварительного расследования.

Литература:

1. Баев О. Я. Избранные работы по проблемам криминалистики и уголовного процесса. Москва: Эксмо, 2011. С. 23.

2. Закатов А. А. Тактические приемы в расследовании преступлений. М., 2000. С. 4.

3. Луценко О. А., Рожкова Л. О. Проблемы допустимости тактических приемов при допросе обвиняемого (подозреваемого) // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2011. № 8 (14). С. 129.

4. Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 63.

5. Строгович М. С. Проблемы судебной этики. М.: Наука, 1974 С. 126.

6. Бекетов В. А., Никонович С. Л. Критерии разграничения «завуалированных видов» психологического принуждения с тактическими приемами при допросе // Таврический научный обозреватель. 2016. № 3(8). С. 78.

7. Уголовно-процессуальный кодекс Азербайджанской Республики (утвержден Законом Азербайджанской Республики от 14 июля 2000 года № 907-IQ) (с изм. и доп. по состоянию на 30.11.2018 г.) // Электронный ресурс. URL: https://online.zakon.kz

8. Кодекс судебной этики от 19.12.2012 // Электронный ресурс. URL: http://www.arbitr.ru/vas/anticorruption/norm_acts_corruption/82127.html

Основные термины (генерируются автоматически): критерий допустимости, прием, РФ, тактический обман, тактический прием, научная обоснованность.

понятие и критерии допустимости использования.

Тактические приёмы – рациональные способы действия или целесообразная линия поведения лица, которое осуществляет расследование в процессе собирания, исследования и использования доказательственной информации. Признаки: законность и допустимость, целесообразность для достижения нужного результата при условии с затраты необходимых сил, средств и времени.

Критерии допустимости. Некоторые тактические приёмы прямо названы в законе, причем эти указания могут носить императивный или альтернативный характер (напр. закон прямо предписывает необходимость предоставления опознаваемому лицу права занять место среди предъявляемых вместе с ним лиц по своему усмотрению). Кроме того, законным является приём, который не противоречит ни духу, ни букве закона, а его применение – нормам морали. Во всех случаях применение тактического приема не должно оскорблять или унижать достоинство участников следственного действия, создавать опасность для их жизни и здоровья, сопровождаться разглашением интимных сторон их жизни.

Выбор приёмов зависит от следственной ситуации (состоит из объективных и субъективных обстоятельств, типичны и группируются по разным основаниям). Следственная ситуация предопределяет всего тактику конкретных следственных действий, её оценка даётся в тактическом решении.

Классификация: 1. Познавательные (установление обстоятельств происшествия расследуемого преступления), управленческие (определение эффективности взаимодействия в ходе расследования преступлений), организационно-технические (обеспечение оптимальных внешних условий и необходимых организационно-технических мероприятий). 2. Обязательные и Рекомендательные Обязательные определяются законом, поэтому их выполнение обязательно (правила). Рекомендательные приемы разработаны криминалистической тактикой на основе данных различных наук (логики, психологии, научной организации труда, информатики) Целесообразность применения таких приемов определяет следователь, исходя из конкретных ситуаций. 3. По виду процессуального действия (тактические приемы осмотра места происшествия; тактические приемы допроса; тактические приемы обыска; тактические приемы других процессуальных действий). 4. По охвату действий (приёмы отдельных сл.действий: опрос на месте происшествия, ориентация на профессиональные навыки обыскиваемого т.п. либо приёмы многих действий (анализ следов, предметов, их признаков и т.п.). 5. По объекту направленности (на человека, на исследование материальной среды). 6. По вариативности ситуации (напр. в ситуации сообщения ложных показаний во время допроса – постановка к контрольных вопросов, предъявление доказательств, оглашение показаний других лиц, допрос на месте происшествия и т.д.). 7. По характеру информации (основанные на словестной информации, на материализованной информации).

Тактическая (тактико-криминалистическая) рекомендация — это научно обоснованная и апробированная практикой совет относительно избрания и применения при расследовании или судебного следствия тактических приемов. Понятие «тактический прием» и «тактическая рекомендация» тождественны, но соотносятся как практическая реализация и ее теоретические разработки соответственно. Рекомендации бывают общие (любому субъекту в любой ситуации) и специальные (определённый субъект или ситуация).

Тактическую операцию (комбинацию) следует понимать, как систему нескольких тактических приемов в рамках одного следственного действия для достижения ее большей эффективности. Также это комплекс следственных, оперативно-розыскных и организационных действий, направленных на решение отдельных (промежуточных) задач, подчиненных общим целям расследования уголовного дела.

studfile.net

Проблемы допустимости тактических приемов, используемых при допросе свидетелей Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.985.2:343.143

А. Г. Бедризов

ПРОБЛЕМЫ ДОПУСТИМОСТИ ТАКТИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ПРИ ДОПРОСЕ СВИДЕТЕЛЕЙ

Рассматриваются особенности применения тактических приемов при допросе свидетелей. Исследуется проблема допустимости тактических приемов в зависимости от следственной ситуации и типа свидетелей. Особое внимание уделено допустимости методов морального и психического воздействия на свидетеля.

This article discusses the application of tactics in the examination of witness. The author addresses the admissibility of tactics depending on the type of witness and investigatory situation. Special attention is paid to the admissi-bility of using methods of emotional and psychological pressure.

Ключевые слова: допрос свидетелей, ситуационный подход, тактический прием, критерии допустимости, психическое воздействие, влияние на свидетеля.

Key words: examination of witnesses, situational approach, tactics, admissibility criteria, psychological pressure, exerting pressure on a witness.

При расследовании подавляющего большинства уголовных дел самых различных категорий допрос свидетелей является практически самым распространенным следственным действием. Однако при его проведении ситуации допроса складываются так, что следственное действие может быть как очень простым, так и максимально сложным по тактике его проведения.

Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2014. Вып. 9. С. 121 — 127.

В одной ситуации, к примеру, следователю бывает достаточно вызвать конкретное лицо, задать ему вопросы, выслушать ответы и записать показания этого свидетеля в протоколе. Практика показывает, что начинающие следователи именно по такой примитивной схеме обычно и проводят допрос. Однако в большинстве ситуаций свидетели далеко не сразу дают следователю полные и достоверные показания: или в силу того, что не могут вспомнить некоторые обстоятельства, или из-за добросовестного заблуждения допрашиваемого. В третьих же ситуациях на сложность допроса влияет позиция допрашиваемого: собирается ли он говорить правду, намерен ее скрывать и давать на допросе ложные показания, а то и вовсе противодействовать следствию.

122 Поэтому для допроса свидетеля наукой криминалистикой разрабо-

таны различные тактические приемы, позволяющие как активизировать память допрашиваемого, так и нейтрализовать противодействие недобросовестного свидетеля. Применение и выбор подобного рода приемов, по справедливому утверждению Т. С. Волчецкой, зависят от конкретной сложившейся следственной ситуации и ее оценки следователем [5].

Например, при допросе свидетеля, дающего ложные показания, необходимо установить его мотивацию. В таком случае используется тактический прием обращения к положительным качествам личности свидетеля, к его чувству ответственности, гражданскому долгу. Тактическими приемами допроса недобросовестного свидетеля также будут детализация его показаний по отдельным обстоятельствам, выявление противоречий и проговорок в сообщаемых свидетелем сведениях, установление несоответствия показаний свидетеля другим собранным доказательствам.

Однако следует подчеркнуть то, что в процессе допроса в ходе использования ряда тактических приемов, рекомендованных криминалистикой, следователь и свидетель в той или иной степени невольно оказывают давление друг на друга. Причем, несмотря на то что тактические приемы, основанные на психологическом воздействии, широко и вполне успешно используются практикой, вопрос о пределах допустимости психологического воздействия на свидетеля при допросе является одним из острых и довольно дискуссионных в криминалистической науке.

Допустимость тактического приема, как нам представляется, предполагает точное соответствие тактического приема этическим и правовым нормам с учетом правоприменительной практики и научных рекомендаций. Общепризнанными критериями допустимости тактических приемов большинство авторов считают законность, научную обоснованность, этичность, избирательность воздействия, практическую эффективность [6].

Анализ научной литературы по криминалистике и юридической психологии, в которой исследуются вопросы психологии допроса, показал, что к методам правомерного психологического воздействия в процессе допроса ученые относят и убеждение [7, с. 21]. Это, безусловно, заслуживает поддержки, так как при использовании метода убеждения следователь формирует у свидетеля именно осознанное желание

давать на допросе правдивые показания. При этом никакого давления на допрашиваемого не происходит, а у него еще и остается свобода выбора того или иного варианта своего поведения на допросе.

В ряде случаев при расследовании уголовного дела возникают ситуации, когда недобросовестный свидетель явно противодействует расследованию, и это выражается в том, что он целенаправленно и последовательно дает ложные показания на допросе, умалчивая об известных ему обстоятельствах, либо же вовсе отказывается от дачи показаний, ссылаясь на то, что якобы ничего не помнит. В этих ситуациях наиболее целесообразны тактические приемы, основанные именно на убеждении со стороны следователя: _

• разъяснение социальной значимости сведений, которыми распо- 123 лагает свидетель;

• напоминание свидетелю об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ) и за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК РФ), а также разъяснение отрицательных последствий этого;

• обращение к здравому смыслу свидетеля, убеждение его в неправильности занятой позиции и разъяснение допрашиваемому свидетелю необходимости сообщения правильных сведений;

• оглашение и анализ собранных доказательств и иных данных, уличающих собеседника в неискренности;

• формирование убеждения свидетеля в том, что следствие располагает доказательствами, изобличающими его во лжи;

• оставление допрашиваемого в неведении относительно характера и объема доказательств, которыми располагает следствие;

• предъявление доказательств, опровергающих показания допрашиваемого;

• предъявление доказательств, требующих от свидетеля детализации показаний.

Следует поддержать позицию тех ученых, которые считают, что убеждение является единственно допустимым методом психологического воздействия. Причем мы согласны с С. А. Пашиным в том, что критику данной трактовки и высказывания о том, что помимо убеждения на допросе применяются другие психологические методы, такие как разъяснение, внушение и побуждение, нельзя считать состоятельными [8, с. 57].

Вышеуказанные тактические приемы изначально оказывают разъяснительный, побудительный, внушающий эффект на допрашиваемого свидетеля, но в конечном итоге влияют на сознание личности в целом, приводят к переоценке своих убеждений. Поэтому можно сделать вывод о том, что убеждение как метод психологического воздействия сложен по своей структуре и включает разъяснительный, побудительный, внушающий и иные компоненты.

Так, при расследовании уголовного дела по факту причинения тяжкого вреда здоровью следователь, допрашивая в качестве свидетеля мать подозреваемого С., убедил ее в том, что ее сын С. должен признаться в совершении преступления, чем уменьшит себе срок наказа-

ния. Впоследствии после свиданий с матерью С. признался в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, и получил минимальный срок наказания1.

Однозначно мнение ученых о том, что недопустимо использовать психологическое принуждение — метод, противоположный убеждению, выступающий ничем иным, как «психологическим насилием» над личностью [9, с. 60]. Грань между психическим насилием и правомерным воздействием определяется наличием свободы выбора той или иной позиции. Свобода выбора позиции для допрашиваемого означает проявление критичности и самокритичности, осознание самостоятельности в принятии решения.

Пределы психологического воздействия и запрет на психологическое насилие над личностью установлены нормами отечественного и международного права: ст. 5 Всеобщей декларации прав человека; ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах; ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод; ст. 21 Конституции РФ [1 — 4].

Вместе с тем положения в вышеназванных нормативно-правовых актах носят общий характер, и толковать их можно расширительно, а это, в свою очередь, создает сложности при оценке тех или иных действий следователя на допросе. В связи с этим следует обратить внимание на проблемы использования следователями в ходе допроса таких тактических приемов, которые нацелены на создание условий неверной оценки допрашиваемым конкретной следственной ситуации для последующего неожиданного эмоционального воздействия на допрашиваемого:

• сокрытие от допрашиваемого осведомленности следователя о каких-то важных обстоятельствах расследуемого уголовного дела;

• «допущение легенды» — предоставление свидетелю возможности беспрепятственно излагать свою ложную легенду, после чего используется серия приемов «пресечение лжи»;

• снятие следователем напряжения свидетеля голосом, интонацией, репликами и последующее создание напряжения путем предъявления множества доказательств, уличающих показания данного свидетеля;

• метод косвенных вопросов в сочетании с приемами «форсирование темпа допроса», «инерция» и выжидание с подчеркиванием «пробелов» в показаниях;

• тактический прием «использование фактора внезапности» посредством неожиданной постановки свидетелю вопросов, не связанных с предыдущими вопросами;

• прием создания у свидетеля преувеличенного представления об объеме собранных доказательств.

Такого рода приемы можно считать достаточно эффективными, и мы рекомендуем их для применения на практике.

Нельзя не отметить, что вопрос допустимости применения вышеперечисленных приемов в криминалистической литературе в настоящее время является дискуссионным. Так, одни авторы называют по-

добные приемы «психологическими ловушками» и «следственными хитростями» и рассматривают их как своеобразную форму обмана, введения в заблуждение, другие — признают допустимыми и рекомендуют в качестве эффективного тактического приема допроса [10, с. 686—689].

Обозначенные нами тактические приемы по своей гносеологической природе — эмоциональный эксперимент, поскольку следователь искусственным образом создает условия, при которых резко меняются эмоциональное состояние допрашиваемого и его физиологические реакции. И чем ярче след в памяти свидетеля от преступления, тем больше эмоций возникает у него при упоминании об этом событии.

Однако трактовка «психологических ловушек» и «следственных хитростей» в качестве некоего эмоционального эксперимента вызвала в свое время в криминалистической литературе довольно негативную оценку. Противники этой идеи поясняли свое неприятие таких приемов тем, что подобный «эмоциональный эксперимент» способен вызвать физиологические реакции скорее у невиновного лица. И совершенно неясно, каким именно образом следователь будет способен расшифровать причины вдруг возникшего на допросе возбуждения, страха, бледности или повышенного потоотделения свидетеля.

Еще категоричнее прозвучала мысль о том, что недопустимо ставить эмоциональные эксперименты над личностью допрашиваемого и тем самым нарушать его «моральный суверенитет». Хотя нам представляется, что основную роль в негативном восприятии этой идеи сыграло в большей степени неудачное название этого тактического приема. Следует учитывать избирательность воздействия, а также то, что на практике эти реакции свидетелей не имеют никакого доказательственного значения.

Более того, упомянутые нами тактические приемы психологического воздействия на личность свидетеля имеют многолетний и весьма успешный опыт их практического применения и довольно часто упоминаются в криминалистической теории тактики допроса. Вместе с тем весьма важно не использовать такое их некорректное наименование, как «ловушки», «хитрости», «эксперименты», и полностью изъять их из научного оборота, заменив на приемы допустимого эмоционального тактического воздействия следователя на допрашиваемого.

Что же касается отношения самих следователей к этим тактическим приемам допроса недобросовестных свидетелей, то картина здесь такова. Проведенный нами опрос показал, что 86 % следователей периодически применяют эти приемы в своем тактическом арсенале, считая их весьма эффективными, и лишь 14 % следователей дали отрицательный ответ, указав, что считают такие приемы недопустимыми в следственной практике.

По нашему мнению, следователь не должен применять приемы по созданию ошибочной оценки допрашиваемым переживаемой ситуации: использовать не соответствующую действительности информацию, принуждать к выбору ошибочной позиции или задавать наводящие вопросы. Как точно отметил Р. С. Белкин, дезинформация допрашиваемого лица должна быть делом рук его самого [11]. Ведь у следователя имеется в распоряжении большой арсенал таких вполне допусти-

мых криминалистических тактических приемов, как умолчание отдельных деталей либо даже явный отказ в сообщении свидетелю какой-либо информации, двусмысленные разнообразные вопросы, способные вызвать какие-либо догадки у допрашиваемого.

Известными примерами недопустимых приемов, связанных с использованием низменных пробуждений у свидетелей женского пола, являются вызывание гордости, мести, ревности у женщин. Так, например, в процессе расследования уголовного дела о взяточничестве работника аппарата Правительства К. следователь установил, что подозреваемый К., являясь для своей жены примерным семьянином, на самом деле сожительствовал еще с молодой девушкой — сотрудницей своего отдела. В материалах уголовного дела имелись изъятые при обыске фотографии К. с этой девушкой во время отдыха на Кипре. Следователь принял решение применить эту информации во время допроса жены подозреваемого К. в качестве свидетеля по расследуемому делу. Допрос был построен так, что супруга К. случайно увидела на столе следователя эти фотографии и под влиянием нахлынувшей на нее ревности рассказала следователю все известные ей факты, подтверждающие совершение преступления ее мужем К.2

В результате проведенного нами интервьюирования опрошенные следователи признались, что в своей практике в ряде сложных следственных ситуаций для получения важной информации от осведомленного свидетеля они допускали применение недопустимых, по их мнению, тактических приемов. Как выяснилось, достаточно распространенной практикой при производстве допросов свидетелей, злоупотребляющих алкоголем, является получение от них показаний за предоставление небольшой дозы спиртного напитка, что, разумеется, категорически неприемлемо.

Таким образом, очевидно, что требуется конкретизировать критерии допустимости тактических приемов психологического воздействия на практике, а также весьма конкретно ограничить помимо установленных в самых общих рамках пределов их использования нормами международного и отечественного права применение данных приемов с точки зрения этики и морали.

Мы считаем, что существует насущная необходимость в разработке четких критериев допустимости тактических приемов в допросе свидетелей. Также следует на уровне введения специальных правовых норм в уголовно-процессуальное законодательство запретить ряд недопустимых приемов и действий следователя, которые сопряжены:

• с насилием или с угрозами насилия, шантажа, причинения нравственных страданий и обманом;

• с неосведомленностью лица в вопросах, связанных с нормами уголовного и уголовно-процессуального права;

• с действиями, которые противоречат нормам морали и унижают достоинство человека;

• с использованием алкогольной и наркотической зависимости допрашиваемого свидетеля;

• с использованием фальсифицированных доказательств.

Кроме того, на наш взгляд, вышеуказанный список следует дополнить — недопустимыми тактическими приемами необходимо также считать действия следователя, которые сопряжены с использованием своего должностного положения или процессуальных полномочий. Поскольку, безусловно, недопустимыми являются любые действия, подрывающие авторитет следствия.

Список литературы

1. Всеобщая декларация прав человека [Электронный ресурс] : принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 дек. 1948 г. Доступ из справ.-правовой системы —

«КонсультантПлюс». 127

2. О гражданских и политических правах [Электронный ресурс] : международный пакт от 16 дек. 1966 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».

3. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 нояб. 1950 г. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».

4. Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс] : принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. : с изм. от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, № 7-ФКЗ, от 5 февр. 2014 г. № 2-ФКЗ). Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».

5. Волчецкая Т. С. Теоретические проблемы использования метода моделирования в криминалистической науке // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2012. № 4 (36).

6. Князьков А. С. Признаки тактического приема и критерии допустимости его применения // Вестник Томского государственного университета. 2012. №355.

7. Журавель Е. Г. Методы юридической психологии // Юридическая психология. 2009. №3.

8. Пашин С. А. Психологические основания правового регулирования допроса в уголовном судопроизводстве // Юридическая психология. 2007. № 4.

9. Сильнов М. А. Допрос как средство процессуального доказывания : дис. … канд. юр. наук. М., 1997.

10. Ионин Ф. В. «Следственные хитрости» и «психологические ловушки». Правомерность их применения при допросе // Проблемы современного российского права : сб. ст. Челябинск, 2010.

11. Белкин Р. С. Курс криминалистики : в 3 т. 3-е изд., доп. 2001. Т. 3.

Об авторе

Алексей Григорьевич Бедризов — асп., Балтийский федеральный университет им. И. Канта, Калининград.

E-mail: [email protected]

About the author

Alexey Bedrizov, PhD Student, Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad.

E-mail: [email protected]

cyberleninka.ru

Критерий этичности тактических приемов в криминалистике

Библиографическое описание:

Лепшокова Д. М. Критерий этичности тактических приемов в криминалистике // Молодой ученый. 2019. №24. С. 225-227. URL https://moluch.ru/archive/262/60768/ (дата обращения: 13.12.2019).

Тактические приемы являются одним из средств обеспечения эффективности расследования по уголовному делу и вместе с тем должны отвечать требованиям допустимости. Критерий этичности тактического приема является одной из составляющих требований допустимости и в практике зачастую вызывает спорные ситуации.

В первую очередь это связано с тем, что этичность, являясь морально-нравственной категорией, в практике всегда ставится в зависимость от субъективного подхода следователя. В основе непрекращающихся споров об этичности тех или иных тактических приемов лежит различное ее понимание. Как отмечается в философской литературе, любая этическая система опирается на концепцию правильности и концепцию блага [6, с. 402]. Если способ соотнесения этих концепций опирается на цель, то благо определяется независимо от правильности, а правильность определяется как то, что способствует благу. Если же правильность первична по отношению к благу, то мы имеем дело с этической доктриной, трактующей справедливость как честность.

Вопрос этичности в производстве отдельных следственных действий поднимался и в дореволюционной юридической науке — так, А. Ф. Кони, применительно к уголовному процессу, выводил нравственные запреты следующего содержания: при производстве следственного действия не должно создаваться опасности для здоровья его участников; нельзя проводить действия, нарушающие общественную безопасность и нормы нравственности; при производстве следственных действий не должны оглашаться обстоятельства интимной жизни; следователь и понятые не могут присутствовать (последние могут участвовать в этом следственном действии лишь по решению следователя) при обнажении лица другого пола; недопустимо производство следственных действий в ночное время [5, с. 90].

Дискуссионность вопроса о критерии этичности тактических приемов обусловлена тем, что зачастую «принимая то или иное решение, следователь иногда осознает, что избранный им в соответствии с одной нравственной нормой тактический прием воздействия в конкретной ситуации ведет к одновременному нарушению другой нравственной нормы, вытекающей из той же системы ценностей» [10, с. 90]. В результате такой конкуренции нравственных норм возникает нравственный конфликт, разрешение которого при сохранении обеих ценностей не представляется возможным.

В теории предлагаются различные способы разрешения данного вопроса. Согласно точке зрения Н. П. Хайдукова «целесообразным и морально оправданным будет нравственный компромисс, т. е. такое тактическое решение, которое направлено на сохранение наиболее значимой в данной ситуации ценности» [9, с. 65]. Значимость нравственной ценности, а также выбор способов ее достижения или сохранения с позиции этической допустимости, по мнению Е. И. Замылина и Н. В. Кальченко, является результатом «глубоко субъективного морального выбора в соответствии с собственной ценностной ориентацией» [4, с. 8–9].

В подобной ситуации от следователя требуется особая осторожность, тактичность, индивидуальный подход, дипломатичность. При отсутствии указанных качеств, формальном подходе, «в неумелых грубых руках, не только применение тактических приемов,… но и вся следственная деятельность может явиться законной формально и издевательской по существу» [1, с. 96].

Открытым остается вопрос о применении тактических приемов, получивших название «следственные хитрости». Как правило, они основаны на методах психологического воздействия. Одни ученые рассматривают их как вид психического насилия [9, с. 203].

Другие понимают «следственные хитрости» как изобретательность и маневрирование информацией. Ряд ученых высказывают категоричную позицию о недопустимости какого-либо обмана, в какой бы то ни было форме, так как обман всегда безнравственен [2, с. 13]. С другой стороны, в таких условиях недопустимо лишать следователя любого тактического средства борьбы с преступностью только потому, что оно может вызвать сомнения в его абстрактной «моральной чистоте», понятие которой формулируется в безнадежном отрыве от жизни, от реальной следственной практики [4, с. 25].

В практической деятельности прослеживаются случаи, когда применение тактического обмана является единственно возможным выходом в следственной ситуации. Так, один из следователей, проводя допрос подозреваемого, не признававшего свою вину, применил следственную хитрость: во время допроса в кабинет зашел сотрудник и положил на стол запечатанный прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором лежал телефон той же марки и цвета, который был похож на украденный, и вышел. После этого допрашиваемый рассказал всю суть обстоятельства произошедшего и признал свою причастность к краже [8, с. 102].

Важно иметь в виду то, что представленный способ не должен выходить за рамки уголовно-процессуального законодательства. Применяя различные следственные хитрости, стоит отталкиваться от психологических особенностей «оппонента», поскольку данные способы могут привести к самооговору [7, с. 50].

Чаще всего на практике применяются следственные хитрости при проверке самооговора и алиби. В таких ситуациях целесообразным представляется проведение следственного эксперимента для установления того, могло ли лицо действительно оказаться в том или ином месте и совершить данное преступление [3, с. 151].

Обобщая вышеприведенное исследование, можно вывести перечень оснований, которые исключают этичность тактического приема. Не допускаются приемы, основанные на унижении чести и достоинства людей, нарушении их законных прав, разжигании национальной, религиозной вражды, провокациях, использовании слабостей и негативных черт личности.

Для более четкого понимания категории этичности предлагается также конкретизировать, в каких случаях применение обмана является недопустимым. Представляется, что использование обмана недопустимо в тех случаях, когда он основывается на правовой неосведомленности противостоящего следователю лица, на незнании им своих прав и обязанностей, на его ошибочных представлениях о правовых последствиях своих действий; на заведомо невыполнимых обещаниях этому лицу льгот, касающихся изменения его правового положения; также обман является недопустимым, если используются психические особенности лица, либо психологическая незрелость, как в отношении несовершеннолетнего. Кроме того, не является этичным использование религиозных предрассудков лица.

В заключение необходимо сказать, что эффективность результатов следственных хитростей во многом зависит от правильности выбора тактического приема следователем, так как неверный прием может привести к необратимым конфликтным и неблагоприятным последствиям.

Литература:

Баев, О. Я. Криминалистическая тактика и уголовно-процессуальный закон: монография. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1977. 625 c.
Белкин, Р. С. Нравственные начала деятельности следователя органов внутренних дел: лекция / Р. С. Белкин. М., 1999. 159 c.
Боруленков, Ю. П. Психологическое воздействие как инструмент юридического познания и доказывания / Ю. П. Боруленков, Л. А. Дмитриева // Библиотека криминалиста. Вып 2 (13), 2014. С. 151–156.
Замылин Е. И. Уголовно-правовые и этические критерии допустимости психологического воздействия при допросе (к вопросу о соблюдении прав и свобод человека и гражданина на следствии): учебное пособие / Е. И. Замылин, Н. В. Кальченко: — Волгоград: ВА МВД России. 2002. 89 с.
Кони А. Ф. Уголовный процесс: Нравственные начала. М.: СГУ, 2000. 148 с.
Кохановский В. П., Пржиленский В. И., Сергодеева Е. А. Философия науки: учеб. пособие. 2-е изд. М.: Прогресс, 2006. 496 с.
Ратинов А. Р., Гаврилова Н. И. Логико-психологическая структура лжи и ошибки в свидетельских показаниях // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1982. Вып. 37. С. 50–55.
Репин А. В. К вопросу об этичности как критерию допустимости тактических приемов допроса// Аллея Науки» № 10(26) 2018. С. 102–110
Хайдуков, Н. П. Тактико-психологические основы воздействия на участвующих в деле лиц / Н. П. Хайдуков. Саратов Изд-во Саратовского университета, 1984. 128 с.
Шадрин, В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений: монография / В. С. Шадрин. М.: Юрлитинформ, 2000. 232 с.

Основные термины (генерируются автоматически): тактический прием, критерий этичности, нравственная норма, прием, хитрость.

moluch.ru

Особенности психологической составляющей тактических приемов Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

УДК 343.95 DOI: 10.22394/2074-7306-2017-1-2-138-142

ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ТАКТИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ

Луценко Олег

Анатольевич

Бочарова Наталья Николаевна

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики, Южный Федеральный университет, (344002, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. М. Горького, 88) E-mail: [email protected]

старший преподаватель кафедры процессуального права, Южно-Российский институт управления — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (344002, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70/54) E-mail: [email protected]

Аннотация

В статье исследуется тактический прием и его психологическая сущность, а также цели и задачи его применения. Проводится анализ возможности использования тактического приема на определенный объект в той или иной следственной ситуации. Отдельно исследуются основные критерии допустимости использования на практике того или иного тактического приема, а также анализируются проблемы реализации их на практике.

Ключевые слова: тактический прием; следственная тактика; следственная ситуация; психологическое воздействие.

Как нам представляется, выбор средств и методов ведения следствия, направления процесса расследования определяются арсеналом тактических приемов и следственной ситуацией. При этом последняя обусловливает содержание и направленность тактического приема.

Следственная ситуация — это совокупность условий, при которых в конкретный момент времени осуществляется расследование преступления. Речь идет об обстановке, в которой осуществляется расследование. Именно обстановка предопределяет выбор сотрудником следствия соответствующего образа действия, линии поведения, способа воздействия на следственную ситуацию с целью ее изменения в благоприятную для расследования сторону. Таким образом, следственная ситуация и тактические приемы — это ключевые взаимосвязанные понятия криминалистики, детерминирующие друг друга.

Сущность тактического приема связана с тактическими и психологическими основами его применения. Вместе с тем, дискуссионным продолжает оставаться вопрос о правомерности использования приемов так называемого «психологического воздействия» в отношении лиц, представляющих оперативный интерес.

Межличностное общение является неотъемлемой составной частью расследования, а взаимодействие следователя с участвующими в деле лицами во многом определяет успех расследования. Психологическое взаимодействие следователя, иных сотрудников с другими участниками уголовного процесса происходит на всех этапах следствия. В основе такого взаимодействия лежат информационные процессы между сторонами, каждая из них является одновременно источником и получателем информации. При получении такой информации у сторон появляется возможность

138

оценить друг друга, разработать адекватную ситуации стратегию и тактику поведения. Здесь имеется в виду самая разнообразная информация — речевые сообщения со своим смыслом и значением, интонация, жесты, мимика и пантомимика, эмоциональные реакции, которые формируют определенные психологические особенности личностного взаимодействия. Во многом именно на этом выстраивается тактика ведения следствия.

Использование тактических приемов — это конструктивный процесс творчества, в котором для следователя важно учитывать весь спектр потенциальных следственных ситуаций. Также тактика подразумевает волевой характер. Например, когда требуется решить вопрос преодоления чего-либо, чаще всего — сопротивления, необходим тактический подход.

Требования быстроты и полноты расследования обязывают следователя использовать в необходимых случаях психологическое воздействие на участников процесса. Но такое воздействие нельзя приравнивать к психологическому насилию. Справедлива позиция А. Р. Ратинова, согласно которой правомерное психическое влияние само по себе не диктует конкретного действия, не вымогает показания того или иного содержания, а, вмешиваясь во внутренние психологические процессы, формирует правильную позицию лица, сознательное отношение к своим гражданским обязанностям и лишь опосредованно приводит его к выбору определенной линии поведения [1, с. 163 -164]. Более того, мы разделяем точку зрения, согласно которой вся следственная тактика подразумевает воздействие следователя на психику участвующих в деле лиц.

Представляется, что психологическое взаимодействие следователя с другими участниками уголовного процесса наиболее ярко прослеживается при проведении допросов. Значение этого следственного действия исключительно велико. Допрос, в отличие от других следственных действий, проводится по каждому уголовному делу. Необходимо отметить существенную психологическую нагрузку, которую испытывают его участники. Эта нагрузка возрастает в условиях конфликтной ситуации. Основными целями и направлениями использования некоторых приемов допроса в условиях конфликтной ситуации являются следующие:

1. Допрашиваемому важно разъяснить значение чистосердечного признания и дачи правдивых показаний.

2. Следователю необходимо выявить мотивы дачи ложных показаний и устранить эти мотивы.

3. Максимально детализировать и конкретизировать показания допрашиваемого.

4. Стимулировать допрашиваемого к проявлению своих положительных качеств.

5. Изобличить допрашиваемого, предъявив доказательства.

6. Вопреки воле допрашиваемого установить его виновную осведомленность, для чего следователю нужно:

— создать у допрашиваемого преувеличенное представление об осведомленности следователя;

— до определенного момента скрывать осведомленность о событиях, связанных с преступлением;

— задавать вопросы таким образом, чтобы допрашиваемый при ответе незаметно для себя выдал свою виновную осведомленность.

7. При необходимости повторять допросы.

Для наиболее эффективного проведения допроса важно установление психологического контакта. Для этого используется визуальный контакт, доброжелатель-

ное выражение лица, уважительное отношение к допрашиваемому, нейтральная тональность, жесты открытости и принятия.

При выборе тактических приемов и определении всего тактического сценария предстоящего следственного действия важно знание особенностей, к примеру, проверки показаний на месте. При проведении проверки показаний на месте важно учитывать психологические особенности проведения данного следственного действия.

Использование познавательных процессов — расспроса, наблюдения, сопоставления — для получения информации при проверке показаний на месте составляют психологическую сущность данного следственного действия. А процесс узнавания составляет основу проверки показаний на месте.

Использование таких психологических механизмов, как оживление ассоциативных связей для активизации двигательной памяти и демонстрация лицом своих действий для стимуляции моторно-двигательной памяти, позволяет провести проверку показаний на месте, в том числе — повторную, более эффективно.

Проверка показаний на месте с точки зрения психологической составляющей характеризуется:

а) способностью лица воспринять, запомнить и воспроизвести обстановку, в которой происходило событие, действие или явление;

б) способностью лица ориентироваться в пространстве при воспроизведении того или иного события, действия или явления;

в) психологическим воздействием самого факта повторного присутствия на лицо, дающего показания с целью их проверки на месте расследуемого события.

Важно учитывать данные закономерности при использовании следователем тактических приемов при проведении следственных действий.

Анализируя вопросы тактики и психологии использования тактических приемов, необходимо затронуть проблемы критериев их допустимости.

Со времени зарождения криминалистики одним из самых спорных является вопрос критериев допустимости используемых тактических приемов. Проблема правомерности использования тактических приемов воздействия, пожалуй, более дискуссионна, чем вопрос о тактических нюансах их применения.

Законность и этика в следственной деятельности — взаимосвязанные категории. Законность — это соблюдение нравственных требований. Одновременно нарушение требований уголовно-процессуального закона является нарушением и нравственных норм. Вся деятельность по расследованию преступлений должна основываться на Конституции РФ, уголовно-процессуальном законе, ряда законов и подзаконных актов.

Соответственно тактические приемы и их применение как «наиболее целесообразных вариантов действий» не должны нарушать ряд статей действующей Конституции Российской Федерации (например, ст. ст. №№ 17, 18, 23, 24, 29, 45, 49, 51). Кроме того, Уголовно-процессуальный кодекс РФ учитывает и определенные нравственные аспекты. Например, ст. 184 УПК РФ обязывает проведение личного обыска только лицом одного пола с обыскиваемым и в присутствии понятых и специалистов того же пола. Показательна в этом отношении также и ст. 181 УПК РФ, устанавливающая порядок проведения следственного эксперимента, при котором запрещаются действия, грозящие опасностью для жизни и здоровья участвующих в нем лиц. Более того, при производстве обыска (следственного действия, отличительной чертой которого является принудительность), следователю надлежит принимать меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личная и семейная тайна, а также обстоятельства частной жизни других лиц (ст. 182 УПК РФ).

Дискуссионным остается вопрос о правомерности применения в отношении лиц, представляющих оперативный интерес, приемов так называемого «психологического воздействия». Как уже говорилось ранее, требования быстроты и полноты расследования обязывают следователя использовать при необходимости психологическое воздействие на участников процесса, но такое воздействие не есть психологическое насилие.

Здесь не можем не вспомнить главный девиз из работы Н. Маккиавелли «Государь»: «Цель оправдывает средства». И, конечно, задаемся вопросом о гранях и границах такого психологического воздействия при расследовании преступлений и поиске преступника. Например, насколько возможно использовать при проведении следственных действий манипулирования как способа психологического воздействия?

Манипуляция — это психологическое воздействие, которое призвано обеспечивать негласное получение манипулятором односторонних преимуществ, но так, чтобы у адресата сохранялась иллюзия самостоятельности принимаемых им решений [2]. В качестве способов манипулирования выделяют такие, как полуправда, использование личностных слабостей (вина, лесть, тщеславие, жалость, игры на страстях или естественном любопытстве; часто используется невербальное поведение -громкий голос, очень быстрый напористый темп, уменьшение дистанции, нависание над человеком, неискренняя улыбка, т. п.) [3, с. 144].

Очевидно, что оперативно-розыскная психология опирается на правомерное использование приемов психологического воздействия, не отождествляя их с психическим насилием. Также здесь отмечаем, что «воздействие» не равно «использованию». Важно полностью исключить вероятность применения психического насилия как попытку «воздействия на психику». Следственная тактика, исходя из своей сути, может опираться только на правомерное воздействие на участвующих в деле лиц.

Представляется очевидным, что при практической реализации достаточно сложно проводить грань между, например, утаиванием какой-либо информации и обманом, трудно соблюдать одновременно интересы следствия и учитывать нравственные и этические критерии. Потому здесь большая роль отводится профессионализму следователя, его нравственным установкам, позволяющим использовать тактические приемы и при этом соблюдать законность и этичность.

Мы поддерживаем точку зрения Р. С. Белкина, А. Р. Ратинова и других исследователей, согласно которой для воздействия на личность допрашиваемого в условиях конфликтной ситуации «со строгим соперничеством» допустимы и наиболее ощутимы методы морального и психического принуждения.

Эти методы основаны на правомерном использовании внешних факторов, ослабляющих волевую сферу, особенно действенные в конфликтных ситуациях, когда следователю противостоит жесткое, целенаправленное нежелание субъекта изложить известную ему информацию. Психическое воздействие на личность предпринимается к лицам, в отношении которых можно предположить, что они умышленно скрывают или искажают имеющуюся у них информацию. Такие методы можно расценивать как способы, помогающие выяснить эмоциональное, психическое состояние лица, его внутренние побуждения, а также как попытку перевода лица в состояние желания сотрудничества с органами предварительного следствия, выдачи известной информации.

Чаще всего процесс расследования проходит в конфликтных ситуациях «со строгим соперничеством»: подозреваемые (обвиняемые) принижают свою вину либо вообще отрицают участие в совершении преступления, придерживаются при этом ранее выбранной позиции. Однако важно учитывать степень тактического риска —

воздействие на ситуацию сотрудником следствия, которое необходимо, может привести к наступлению последствий не только негативных для расследования, но и для соблюдения законных прав и интересов граждан.

Очевидно, что применение тактических приемов требует от следователя особого такта и высокой нравственности. Тактические приемы не будут нести в себе ни психического насилия, ни лжи при умелом и осторожном их использовании и могут быть вполне допустимыми в деятельности по расследованию любых преступлений.

Сказанное позволяет прийти к выводу, что тактический прием можно понимать как метод воздействия на следственную ситуацию, заключающийся в выборе варианта поведения, способе решения общей и частных следственных задач.

Поэтому правомерность и допустимость психологических методов определяется прежде всего точным соответствием букве закона.

Применение тактических приемов — это конструктивный процесс творчества, в ходе которого следователь должен учитывать все многообразие возникающих следственных ситуаций. Все должно зависеть от нравственных устоев и профессионализма следователя. Исходя из изложенного, мы полагаем, что расследование в качестве одной из важнейших сфер правоохранительной деятельности мыслится как органичное единство соблюдения правовых, научных и нравственных критериев.

Литература

1. Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М.: МООП СССР, 1967.

2. www.vocabulary.ru

3. Рюмшина Л. И. Психология манипулирования людьми. Ростов-на-Дону, 2003.

Lutsenko Oleg Anatolyevich, Candidate of law, Associate Professor of the department of criminal process and criminalistics, Southern Federal University (88, M. Gorky St., Rostov-on-Don, 344002, Russian Federation). E-mail: [email protected]

Bocharova Nataliya Nikolaevna, senior teacher of the department of processional law, South-Russian Institute of Management — branch of the Presidential Academy of the National Economy and Public Administration (70/54, Pushkinskaya St., Rostov-on-Don, 344002, Russian Federation). E-mail: [email protected]

FEATURES OF THE PSYCHOLOGICAL COMPONENT OF POLICY STROKES

Abstract

In article the psychological entity of policy stroke, its purpose which are expressed in tasks of their application is considered and are tracked in the analysis of potential of their impact on a certain object in this or that investigative situation. Separately the main criteria of validity of use in practice of this or that policy stroke are researched, and also problems of their implementation in practice are analyzed.

Keywords: policy stroke; investigative tactics; investigative situation; psychological influence.

cyberleninka.ru

Законность и этичность приемов воздействия на подозреваемого и обвиняемого в ходе допроса Текст научной статьи по специальности «Право»

2014

УГОЛОВНАЯ ЮСТИЦИЯ Russian Journal of Criminal Law

№ 1(3)

КРИМИНАЛИСТИКА

УДК 343.9

А.С. Князьков

ЗАКОННОСТЬ И ЭТИЧНОСТЬ ПРИЕМОВ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ПОДОЗРЕВАЕМОГО И ОБВИНЯЕМОГО В ХОДЕ ДОПРОСА

Анализу подвергаются проблемные положения законности и этичности приемов допроса в ситуации оказания противодействия расследованию в ходе допроса. Исследуются критерии допустимости психологического воздействия следователя как содержания соответствующих тактических приемов в контексте соблюдения права допрашиваемого лица на уважение его чести и достоинства.

Ключевые слова: тактика допроса, тактические приемы, законность тактического приема, этичность тактического приема, противодействие расследованию, невербальная коммуникация.

Одним из наиболее сложных вопросов криминалистики является вопрос о законности и этичности применяемых в ходе следственного действия должностным лицом приемов, направленных на идеальные объекты. Это обусловлено тесным переплетением этичности и законности в уголовном судопроизводстве, а также тем, что содержанием таких приемов чаще всего является психологическое воздействие — средство, природа которого не позволяет определить и точно выразить его параметры.

Средством допроса, как уже отмечено, является психологическое воздействие, которое оказывают друг на друга участники данного процессуального действия. Причем необходимо учитывать то обстоятельство, что психологическая атмосфера допроса определяется не только психологическим воздействием со стороны должностного лица, но и таким же по характеру воздействием на него со стороны допрашиваемого, особенно если речь идет о допросе лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. И в этом случае для следователя психологическое воздействие есть средство получения криминалистически значимой информации, в то время как для подозреваемого (обвиняемого) лица, если оно преследует противоположную цель, такое воздействие является средством процессуальной защиты. Однако в любом случае допрос как разновидность общения предполагает существование психологического воздействия: другими словами, психологическое воздействие имманентно, внутренне присуще допросу, проистекает из природы общения как такового. Исходя из этого, ошибочным представляется мнение тех авторов, которые считают неправомерным любое психологическое воздействие на допрашиваемое лицо. Очевидно, правильной будет постановка вопроса о запрещении лишь определенных приемов психологического воздействия на допрашиваемое лицо.

Независимо от процессуального положения допрашиваемого лица и занятой им позиции на допросе

недопустимыми в соответствии с требованиями УПК РФ являются такие приемы воздействия на допрашиваемое лицо, содержанием которых являются:

— угроза и шантаж;

— физическое и психическое насилие;

— иные незаконные меры (ст. 164 УПК РФ).

Давая характеристику признаку законности тактического приема, необходимо подчеркнуть, что он, как и этичность, носит общий, «рамочный» характер, поскольку в УПК РФ криминалистические рекомендации как таковые отсутствуют. Следует заметить, что оценка способа действия именно как тактического приема должна происходить путем анализа соответствия названного способа не только принципу законности (ст. 7 УПК РФ), но и другим принципам уголовного судопроизводства.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ в числе принципиальных положений содержит запрет на применение насилия, пыток, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращение. Не могут считаться законными любые действия лиц-участников уголовного судопроизводства, создающие опасность для здоровья и жизни.

Кроме того, психологическое воздействие не может быть основано на использовании низменных побуждений допрашиваемого лица, его религиозных чувствах, невежестве и предрассудках.

В соответствии с положениями Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 г., «пытка» означает любое действие, которым какому-либо лицу причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по лю-

бой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия.

При этом в содержание определения «пытка» названная Конвенция не включает боль или страдания, которые возникают у лица лишь в результате законных санкций (мер), неотделимы от этих санкций (мер) либо вызываются ими случайно.

Гранью между правомерным и неправомерным психологическим воздействием при производстве допроса, а также других следственных действий является наличие либо отсутствие у допрашиваемого лица свободы выбора того или иного поведения как реакции на психологическое воздействие. Хрестоматийным является положение о том, что правомерное психическое воздействие само по себе не диктует адресату конкретное поведение, не вымогает показания угодного следователю содержания, а, вмешиваясь в психические процессы, формирует правильную позицию лица, сознательное отношение к своим гражданским обязанностям и лишь опосредованно приводит его к выбору определенной линии поведения.

Каждый из незаконных приемов психологического воздействия может вольно либо невольно способствовать оговору либо самооговору со стороны допрашиваемого лица, а применительно к фигуре подозреваемого и обвиняемого — еще и заставить дать, вопреки их желанию, показания против себя и своих близких, что является нарушением соответствующего конституционного положения. Сами по себе названные выше действия следователя влекут его юридическую ответственность — дисциплинарную, гражданско-правовую или уголовную, в зависимости от наступивших последствий.

Изложенные выше положения, касающиеся различения правомерного и неправомерного психологического воздействия, являются частью вопросов, связанных с этикой уголовного судопроизводства, в частности этическими основами допроса. Еще в XIX веке в отечественной литературе отмечалась необходимость защиты нравственного статуса личности, вовлеченной в уголовное судопроизводство. В частности, известный юрист А. Ф. Кони применительно к уголовному процессу выводил нравственные запреты следующего содержания: при производстве следственного действия не должно создаваться опасности для здоровья его участников; нельзя проводить действия, нарушающие общественную безопасность и нормы нравственности; при производстве следственных действий не должны оглашаться обстоятельства интимной жизни; следователь и понятые не могут присутствовать (последние могут участвовать в этом следственном действии лишь по решению следователя) при обнажении лица другого пола; недопустимо производство следственных действий в ночное

время, кроме случаев, не терпящих отлагательства. В дальнейшем в советской и постсоветской криминалистике эти положения воспринимались безусловно, хотя на практике им зачастую намеренно не пользовались. Нельзя при этом не заметить, что такие этические постулаты в своей неукоснительной строгости касаются лишь следственной деятельности и не охватывают своей оценкой приемы оперативно-розыскной деятельности. Так, Н.И. Якимов, указывая на такие отдельные приемы, как подсылания к женщинам молодых разведчиков приятной наружности, отмечал, что эти приемы заслуживают порицания с точки зрения нравственности, но без них никак не обойтись, и если они не преступны, то допустимы, раз нет другого средства узнать истину по делу [1, с. 225].

Об актуальности сказанного для современного уголовного судопроизводства в немалой степени свидетельствуют и научные публикации нашего времени. Так, Я. В. Комиссарова оптимальным признает вариант включения в УПК нормы, оговаривающей нравственные критерии допустимости производства любых процессуальных действий. По её мнению, статью, направленную на охрану интересов личности при отправлении правосудия (вне зависимости от процессуального статуса лица), можно было бы сформулировать в следующей редакции: «Производство процессуальных действий не допускается, если при этом возникает угроза жизни и здоровью граждан либо оглашаются выявленные обстоятельства личной жизни граждан, либо требуется присутствие граждан, включая следователя и понятых, при обнажении лица противоположного пола. Производство в отношении верующих процессуальных действий, нарушающих требования религиозной этики, а также проведение процессуальных действий в ночное время или наносящих моральный и материальный ущерб гражданам (независимо от размера ущерба) запрещается, кроме случаев, не терпящих отлагательства» [2, с. 91-92].

Таким образом, и Я.В. Комиссарова, и другие авторы, исследующие вопросы нравственных начал уголовного судопроизводства, отмечают одно важное положение: законодатель должен стремиться не только очертить рамки нравственных основ уголовного процесса, но и, по возможности, конкретизировать действия, посягающие на указанные основы.

Отдельные ученые, рассматривающие проблемы механизма реализации правоотношений с целью охраны прав и законных интересов всех его субъектов, отмечают необходимость их регламентации правовой нормой [3, с. 5].

И в этом смысле названные предложения перекликаются с высказываниями современников, живших и работавших в период становления состязательного процесса в России. Так, А.Ф. Кони, подмечая законодательные тенденции, писал в общем смысле о том, что само процессуальное право признает вторжение в область своего применения тре-

бований нравственности и старается в тех случаях, где эти требования можно осуществить прямыми предписаниями, дать им необходимое нормативноправовое выражение [4, с. 26].

Сегодня наиболее значимые для уголовного процесса моральные нормы закрепляются в правовой форме: в качестве принципов уголовного судопроизводства, а также в качестве непосредственных требований к проведению отдельных следственных действий. Так, например, существует правовой запрет на производство любого следственного действия в ночное время, за исключением случаев, не терпящих отлагательств (ст. 164 УПК РФ).

Однако с точки зрения вопроса о соотношении морали и права как социальных регуляторов поведения приходится констатировать, что нормативноправовое закрепление тех или иных этических правил означает появление правовой нормы. И в дальнейшем её несоблюдение будет означать нарушение правового веления, влекущего юридические последствия. Применительно к рассматриваемым в специальной литературе свойствам (признакам) тактического приема соответствие какого-либо приема правовой норме, в том числе правовой норме с этическим содержанием, будет означать наличие у такого приема свойства законности. В противном случае следовало бы признавать совпадение по своему содержанию свойств законности и этичности тактического приема.

Анализ норм уголовно-процессуального законодательства, а также положений специальной литературы, касающихся запретов на осуществление действий, применительно к вопросу об этичности того или иного приема следственного действия, иных процессуальных действий позволяет прийти к мнению о разной степени очевидности этического и соответственно неэтического в поведении следователя.

Прежде следует назвать приемы, неэтичность которых очевидна, поскольку они запрещены законом: их применение следователем будет рассматриваться как правонарушение и влечь юридическую ответственность в том или ином виде. В строгом смысле здесь речь нужно вести о противозаконности расследования.

Вместе с тем существует ряд приемов, в отношении которых непросто определить их этичность либо неэтичность, поскольку в уголовно-процессуальном кодексе, других законах отсутствует норма, оценивающая их как незаконные, а следовательно, и неэтичные. Причем, как свидетельствует анализ специальной литературы, большая часть таких приемов связана с проведением допроса.

В силу многообразия нюансов общения, задействования в нем не только вербальных, но и невербальных средств вопрос об этических положениях допроса в криминалистической литературе освещается с диаметрально противоположных позиций. Прежде всего, это касается тактических приемов, основанных на сообщении следователем допраши-

ваемому лицу неверных сведений, умолчании при допросе об отдельных известных следователю обстоятельствах. Различную этическую оценку у тех или иных авторов получают и такие приемы допроса, как форсирование его темпа, задавание вопросов, которые могут породить различные догадки у допрашиваемого лица, а также прием, обозначаемый в специальной литературе как «перекрестный допрос».

Говоря о невербальных средствах допроса, следует, на наш взгляд, говорить о необходимости специального исследования в рамках криминалистической тактики вопроса о влиянии на оценку этичности действий следователя при допросе его невербального поведения. Это необходимо в силу того, что невербальная коммуникация в ходе общения, как свидетельствуют отдельные авторы, составляет 55 % коммуникации [5, с. 271].

Из всей группы спорных в этическом плане приемов допроса можно выделить ту часть, которая в специальной литературе обозначается термином «тактические хитрости». Причем сторонники допущения названных «хитростей», то есть признания за ними статуса тактических приемов, нередко их сущность выражают в понятии «постановка интеллектуальной задачи», что, на их взгляд, автоматически исключает вопрос о неэтичности такого способа воздействия.

Представляется, что при решении вопроса об этичности либо неэтичности перечисленных приемов и отнесении их к числу тактических следует принимать во внимание эти и иные соображения. В частности, при решении спора о допустимости приемов, основанных на несообщении допрашиваемому лицу известных следователю сведений, а также введении допрашиваемого в заблуждение относительно осведомленности следователя необходимо учитывать следующее:

1. С точки зрения механизма психологического воздействия в одинаковой мере психическое напряжение возникает у допрашиваемого лица как в момент сообщения ему неточных сведений, всего лишь части имеющихся в распоряжении следователя сведений, так и при сообщении ему правдивых показаний иных лиц, опровергающих выбранную на допросе позицию лица: у допрашиваемого лица и в том, и в другом случае могут возникнуть сомнения относительно искренности следователя и допрошенных лиц. Другими словами, в положении лица, имеющего заинтересованность в том или ином исходе уголовного дела, любой заданный ему на допросе вопрос может показаться «ловушкой».

2. В существующих в литературе рассуждениях об этичности тех или иных приемов происходит смешение вопросов о пределах и характере ограничения прав и свобод лица, в том числе права на получение объективной информации, с «доводами к личности» следователя как к осуждаемому в логике приему ведения дискуссии. В соответствии с такими

«доводами» следователь предстает как лицо, обязанное в любой момент допроса по требованию допрашиваемого сообщить ему истинное положение вещей, сложившееся в ходе предварительного расследования.

3. В основном преобладающая часть литературы об этических основах допроса и предварительного расследования в целом основывается на прежнем Уголовно-процессуальном кодексе, в котором отсутствовало законодательное разделение функций уголовного преследования и защиты. Закрепление в УПК РФ двух взаимоисключающих функций создает общую предпосылку характера отношений следователя и адвоката: предоставление в распоряжение стороны защиты всей имеющейся у следователя информации до завершения расследования по уголовному делу будет означать нивелирование функции уголовного преследования.

4. Всякое право в соответствии с Конституцией России может быть ограничено федеральным законом в той мере, в какой это необходимо для защиты ценностей, названных в ст. 55 Конституции. Поскольку законность и этичность тех или иных приемов расследования определяется рамками Уголовнопроцессуального кодекса, постольку можно говорить, что названый закон требует неразглашения имеющихся в уголовном законе сведений, а также представляет следователю возможность ограничивать до определенного момента и в определенной мере право допрашиваемого лица на получение объективной и полной информации. И вряд ли допустимо утверждение о том, что требование о неразглашении сведений, о которых стало известно в ходе производства предварительного расследования, касается только граждан, но не должностных лиц.

5. Попытки связать применение таких тактических приемов, как введение в заблуждение относительно имеющейся в распоряжении следователя информации, с унижением чести и достоинства допрашиваемых лиц, не соответствует юридическому содержанию названых понятий. Следовательно, такого рода действия следователя не являются основаниями для юридической защиты чести и достоинства введенного в заблуждение лица. Исходя из утвердившегося в теории и практике соотношения юридического и этического в правовой норме, вряд ли справедливо выделять какую-либо отдельную категорию лиц, в нашем случае — следователей, в отношении которых из этого правила делается исключение, обременяющее следователя «особой этичностью». В специальной литературе отмечается, что понятие «ложь» имеет характер социальной оценки и употребляется

только в отрицательном смысле. Сообщение заведомо неверных сведений в морально оправданной ситуации, как правило, ложью не называют [6, с. 50].

В основе непрекращающихся споров об этичности тех или иных тактических приемов, в том числе применяемых при допросе, лежит различное понимание этичности. Как отмечается в философской литературе, любая этическая система опирается на концепцию правильности и концепцию блага. Если способ соотнесения этих концепций опирается на цель, то благо определяется независимо от правильности, а правильность определяется как то, что способствует благу. Если же правильность первична по отношению к благу, то мы имеем дело с этической доктриной, трактующей справедливость как честность [7, с. 401].

Вместе с тем отсутствие запрета на конкретные действия следователя, являющиеся по определению безнравственными, не означает автоматическое отнесение их к числу приемов, отвечающих нравственным началам уголовного судопроизводства. Решая вопрос о допустимости такого рода приема (другими словами, о возможности считать его тактическим приемом), следователь должен исходить из общей оценки: исключает или нет его применение возможность психического принуждения, а также унижение чести и достоинства лица.

Завершая краткое рассуждение о содержании нравственного в тактике допроса, следует еще раз подчеркнуть значительную сложность оценки поведения должностного лица с точки зрения нравственности. В подтверждении этого уместным будет рассмотреть приводимый А.Ф. Кони ход следователя по отношению к обвиняемому, который упорно отрицал свою вину. Суть этого хода заключалась в том, что обвиняемому предъявили переписку девушки, в которую он был страстно влюблен, с другим мужчиной, с которым она, как свидетельствовало из писем, состояла в связи. В письмах девушка надсмехалась над обвиняемым, предпочитая ему, как пишет А.Ф. Кони, «грязного и подозрительного мужчину». Впав в глубокое отчаяние, обвиняемый затем рассказал всю правду.

Очевидно, что такое поведение следователя противоречит названным ранее А. Ф. Кони критериям нравственности. Примечательно, что за этим примером, приведенным указанным автором, не последовала отрицательная оценка его как недопустимого с точки зрения этических начал уголовного судопроизводства [4, с. 106], что еще раз свидетельствует о ситуационности, во многом, оценки этичности поведения следователя в ходе производства допроса.

ЛИТЕРАТУРА

1. Якимов Н.И. Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. М., 1925.

2. Комиссарова Я.В. Процессуальные и нравственные проблемы производства экспертизы на предварительном следствии: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1996. 212 с.

3. Андреева О.И. Некоторые процессуально-криминалистические проблемы правоприменения в уголовном судопроизводстве Российской Федерации // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. ст. / под ред. В.А. Уткина. Томск, 2004. Ч. 21. С. 3-9.

4. Кони А.Ф. Уголовный процесс: Нравственные начала. М.: СГУ, 2000. 132 с.

5. Холопова Е.Н., Кравцова Г.К. Экспертные психолого-акмеологические технологии выявления признаков психологической достоверности показаний участников предварительного следствия по видеоматериалам оперативных мероприятий и следственных действий // Библиотека криминалиста. 2014. № 2 (13). С. 264-275.

6. Ратинов А.Р., Гаврилова Н.И. Логико-психологическая структура лжи и ошибки в свидетельских показаниях // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1982. Вып. 37. С. 50.

7. Кохановский В.П., Пржиленский В.И., Сергодеева Е.А. Философия науки: учеб. пособие. 2-е изд. М., 2006. С. 397-402

LEGALITY AND ETHICS OF INFLUENCING THE SUSPECT AND THE ACCUSED DURING INTERROGATION

Russian Journal of Criminal Law, 2014, no. 1(3), pp. 86-90.

Knyazkov Aleksey S. Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: [email protected]

Keywords: interrogation tactics, tactics, legality of tactics, ethicality of tactics, opposition to investigation, nonverbal communication.

Specificity of criminal procedure as a form of social practice makes special demands to the means of crime detection and investigation, among which are tactical forensic tools. One of them, a tactical forensic tool, requires legal and ethical application. It is most difficult to judge about the legal and ethical application of tools in case of interrogation of the person who refuses to cooperate with the investigation. The main reason for this difficulty is that the content of such tools is a permissible psychological effect. Its essence does not allow to accurately determine and express the parameters distinguishing this effect from psychological violence.

The legality of the tool as well as its ethics is of the general “framework” character because the Criminal Procedure Code of the Russian Federation does not contain forensic recommendations. The assessment of the mode of action as a tactic should be made by analysing its compliance with the principle of legality (Article 7 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation) and other principles of criminal procedure.

The Criminal Procedure Code of the Russian Federation prohibits the use of illegal methods of action that can lead to denigration of honour and dignity of the interrogated person. Due to the complexity of denigration of honour and dignity the literature often associates this phenomenon with unethical tactical forensic tools. Such tools are called “investigative tricks”. The author gives arguments on the objective impossibility of causing denigration of honour and dignity of the interrogated person when these tactical forensic tools are applied.

REFERENCES

1. Yakimov N.I. Kriminalistika. Rukovodstvo po ugolovnoy tekhnike i taktike [Forensics. Guide to criminal techniques and tactics]. Moscow, 1925.

2. Komissarova Ya.V. Protsessual’nye i nravstvennye problemy proizvodstva ekspertizy na predvaritel’nom sledstvii. Dis. kand. yurid. nauk [Procedural and moral problems of examination at the preliminary investigation. Law Cand. Diss.]. Saratov, 1996. 212 p.

3. Andreeva O.I. Nekotorye protsessual’no-kriminalisticheskie problemy pravoprimeneniya v ugolovnom sudoproizvodstve Rossiyskoy Federatsii [Some procedural forensic problems of enforcement in the criminal trial of the Russian Federation]. V.A. Utkin (ed.) Pravovye problemy ukrepleniya rossiyskoy gosudarstvennosti [Legal problems of strengthening the Russian statehood]. Tomsk, 2004. Pt. 21, pp. 3-9.

4. Koni A.F. Ugolovnyy protsess: Nravstvennye nachala [Criminal procedure: the moral bases]. Moscow, SGU Publ., 2000. 132 p.

5. Kholopova E.N., Kravtsova G.K. The expert psychological-akmeological techniques to identify signs of psychological reliability of testimonies of participants in preliminary investigation on the basis of video material of operational and investigative actions. Biblioteka kriminalista — Criminalist’s Library, 2014, no. 2 (13), pp. 264-275. (In Russian)

6. Ratinov A.R., Gavrilova N.I. Logiko-psikhologicheskaya struktura lzhi i oshibki v svidetel’skikh pokazaniyakh [Logical-psychological structure of lies and errors in the testimony]. Voprosy bor’by sprestupnost’yu,1982, issue 37, p. 50.

7. Kokhanovskiy V.P., Przhilenskiy V.I., Sergodeeva E.A. Filosofiya nauki [Philosophy of Science]. Moscow, 2006, pp. 397402.

cyberleninka.ru

Критерии допустимости тактических приемов – Понятие, виды и критерии допустимости тактических приемов — Криминалистика

Тактический прием. Критерии допустимости использования и субъекты применения на предварительном следствии Текст научной статьи по специальности «Право»

Критерии допустимости тактических приемов (на примере тактического обмана)

Библиографическое описание:

Похожие статьи

Тактические приемы и правила допроса | Статья в сборнике…

Проблемы тактики допроса подозреваемого и обвиняемого

Значение следственного риска в тактике допроса | Молодой ученый

Критерии допустимости тактических приемов (на примере…)

Критерии допустимости тактических приемов (на примере…)

Некоторые вопросы тактики производства допроса с участием…

Проблемные аспекты соблюдения прав и свобод человека при…

Тактика производства допроса подозреваемого с участием…

Понятие и задачи криминалистической тактики | Статья в журнале…

понятие и критерии допустимости использования.

Проблемы допустимости тактических приемов, используемых при допросе свидетелей Текст научной статьи по специальности «Право»

Критерий этичности тактических приемов в криминалистике

Библиографическое описание:

Особенности психологической составляющей тактических приемов Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Законность и этичность приемов воздействия на подозреваемого и обвиняемого в ходе допроса Текст научной статьи по специальности «Право»

0 comments on “Критерии допустимости тактических приемов – Понятие, виды и критерии допустимости тактических приемов — Криминалистика”

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики