Локальные конфликты на постсоветском пространстве – 32. Конфликты на пост-советском пространстве

Рекомендуемые страницы:

lektsia.com

Конфликты на постсоветском пространстве — КиберПедия

В СССР был накоплен огромный конфликтный потенциал. В первую очередь это связано с неудовлетворенностью, по разным причинам, национальных элит. Неудовлетворенность экономическим положением, произвольно установленными границами между советскими республиками и их политико-административными статусами, территориальные претензии накапливались долгое время. При этом недовольство загонялось вглубь, а обобществление материальных ценностей и курс на построение новой общности — советского народа, давало возможность Москве игнорировать любые проявления несогласия. При этом Центру было, конечно, известно реальное положение дел. Однако практически одномоментное падение тоталитарной империи не дало возможности подготовиться к решению этих вопросов. На повестку дня сразу же стал вопрос недопущения на постсоветском пространстве югославского сценария развития событий.

Распад бывшей Югославии, как известно, привел к катастрофическим вооруженным столкновениям и огромным человеческим жертвам. Поскольку распад Югославии произошел раньше, чем Советского Союза, то и здесь было применена формула, использованная мировым сообществом ранее, в СФРЮ, — независимым государством могло стать административное образование, имеющее статус союзной республики . Это положение, вкупе с исторически нерешенными конфликтами и «парадом суверенитетов», привело к ряду вооруженных конфликтов. Понимая такое положение дел, миротворческие усилия государств Содружества ясно обозначены уже в Алма-атинской Декларации от 21 декабря 1991 г., Декларации о неприменении силы или угрозы силой во взаимоотношениях между государствами — участниками Содружества Независимых Государств, принятой главами государств 20 марта 1992 г. в г. Киеве, в Ашхабадской Декларации о развитии сотрудничества и укреплении доверия в отношениях между государствами — участниками СНГ (24 декабря 1993).

С момента образования Содружества одновременно нарабатывалась практика принятия конкретных решений политического урегулирования конфликтов в Содружестве. Так, на киевской (1992) встрече было принято Заявление глав государств — участников СНГ об обстановке в Левобережных районах Республики Молдова.

В июне 1995 г. в Исполнительном секретариате Содружества прошла международная научно-практическая конференция «Проблемы сотрудничества государств — участников Содружества в урегулировании вооруженных конфликтов в СНГ», которая рекомендовала разработать общие принципы управления и контроля за миротворческой деятельностью.

В 1996 г. главы государств приняли Заявление Совета глав государств СНГ по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, в котором отмечается ряд положительных моментов в его урегулировании, а стороны призываются к активизации усилий в мирном решении спорных вопросов.

Президенты Азербайджанской Республики и Республики Армения в Совместном заявлении от 28 апреля 1998 г. подтвердили приверженность сторон мирному урегулированию конфликта и готовности неукоснительно соблюдать режим прекращения огня, достигнутый в мае 1994 г.

Исполнительный комитет Содружества участвует в качестве наблюдателя в переговорах по согласованию текста Соглашения о прекращении вооруженного конфликта в зоне Нагорного Карабаха при посредничестве Российской Федерации, США и Франции. И так далее. Острота и масштабность конфликтов в Таджикистане, Грузии, Молдове, Нагорном Карабахе определяют основное направление миротворческого процесса в СНГ, хотя в общем на территории бывшего СССР оставались неразрешенными 180 территориальных споров . В первые годы существования СНГ (по разным данным) в нем произошло более 150 конфликтов на национальной почве, 20 из которых были вооруженными.

Степень вовлеченности СНГ в разрешение этих конфликтов оказалась различной. Так в Таджикистане, Приднестровье, Осетии и Абхазии были задействованы миротворческие силы. Но формально, созданные в рамках Содружества, такие силы стояли только между противоборствующими сторонами в грузино-абхазском конфликте. В Приднестровье, Таджикистане, Осетии силы были созданы в двустороннем и трехстороннем формате. Наибольших успехов Содружеству удалось добиться при разрешении межтаджикского и нагорно-карабахского конфликтов. Первый конфликт был практически разрешен. Во втором удалось остановить вооруженную фазу противоборства и добиться устойчивого перемирия. Практически в такой же «замороженной» фазе находится и конфликт в Приднестровье. Хотя правила проведения миротворческих операций ООН не формализованы, но в течение времени сложились определенные правила их проведения. В отличие от ООН, при проведении миротворческих операций в СНГ есть специфические особенности , основными из них можно назвать следующие:

— несоблюдение принципа беспристрастности;

— понижение требований к легитимности политического мандата на проведение операции;

— привлечение государств, граничащих с зоной конфликта к участию в миротворческих операциях, чего не наблюдается в операциях, проводимых под эгидой ООН. В СНГ привлекаются воинские контингенты приграничных к зоне конфликта государств, так как кроме них никто не изъявляет желание принимать участие в ОПМ;

— вместо многонациональных сил в операциях зачастую используются воинские контингенты лишь одного государства (как правило, российские).

В отличие от сил ООН, миротворческие силы СНГ, а также наблюдатели вводятся на линию соприкосновения сторон, как правило, тогда, когда заключенное соглашение о прекращении огня еще полностью не выполняется. Это является формальным предлогом для мирового сообщества не признавать эту деятельность миротворчеством и делать вывод о наличии у России имперских амбиций. Договор о коллективной безопасности подписан в г. Ташкенте 15 мая 1992 г. Республикой Армения, Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Российской Федерацией, Республикой Таджикистан, Республикой Узбекистан. Документ о присоединении к Договору подписан Азербайджанской Республикой 24 сентября 1993 г., Грузией 9 декабря 1993 г., Республикой Беларусь 31 декабря 1993 г.

В Договоре государства-участники подтвердили свои обязательства воздерживаться от применения силы или угрозы силой в межгосударственных отношениях, разрешать все разногласия между собой и с другими государствами мирными средствами, воздерживаться от вступления в военные союзы или группировки государств.

В качестве основного механизма противодействия возникшим угрозам (безопасности, территориальной целостности, суверенитету, угрозы международному миру) Договор указывает на «совместные консультации с целью координации позиций и принятия мер для устранения возникшей угрозы».

В случае совершения акта агрессии против любого из государств-участников все остальные государства-участники предоставят ему необходимую помощь, включая военную, а также окажут поддержку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН (ст. 4). Статья 6 говорит о том, что решение об использовании вооруженных сил в целях отражения агрессии принимается главами государств-участников. Договор вступил в силу 20 апреля 1994 г., и таким образом, срок его действия истекал 20 апреля 1999 г. В связи с этим ряд государств, исходя из стремления продолжить сотрудничество в рамках Договора и обеспечить непрерывность его действия, подписали в Москве 2 апреля 1999 г. Протокол о продлении Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. В соответствии с этим протоколом, государствами — участниками Договора являются Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Российская Федерация, Республика Таджикистан.

В мае 2000 г. в г. Минске, главы государств — участников ДКБ подписали Меморандум о повышении эффективности Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. и его адаптации к современной геополитической ситуации. В Меморандуме не только выражена готовность повысить эффективность деятельности межгосударственных органов системы коллективной безопасности по вопросам, связанным с реализацией Договора и формированием действенной системы коллективной безопасности, но и активизировать деятельность, направленную на решительную борьбу против международного терроризма.

Государства-участники выступили за более полное использование возможностей Договора в интересах предотвращения и урегулирования конфликтов на их территории и наряду с использованием предусмотренных механизмов консультаций договорились рассмотреть вопрос о создании при СКБ консультативного механизма по проблемам миротворчества.

Вскоре была образована Организация Договора о коллективной безопасности . В соответствии с ее Уставом органами системы коллективной безопасности являются следующими.

Совет коллективной безопасности (СКБ) — высший политический орган, обеспечивающий координацию и совместную деятельность государств-участников, направленную на реализацию Договора о коллективной безопасности. В состав Совета входят главы государств, министры иностранных дел, министры обороны государств-участников, Генеральный секретарь СКБ.

Совет министров иностранных дел (СМИД) — высший консультативный орган Совета коллективной безопасности по вопросам согласования внешней политики.

Совет министров обороны (СМО) — высший консультативный орган по вопросам военной политики и военного строительства.

Комитет секретарей Советов безопасности государств — консультативный орган по вопросам взаимодействия государственных органов, обеспечивающих национальную безопасность государств-участников, в интересах их совместного противодействия вызовам и угрозам национальной, региональной и международной безопасности.

Комитет начальников штабов Вооруженных сил государств — участников Договора о коллективной безопасности создан при Совете министров обороны с целью реализации задач по формированию системы безопасности в военной сфере на основе Договора о коллективной безопасности и руководства коллективной обороной государств-участников.

Генеральный секретарь Совета коллективной безопасности — назначается Советом коллективной безопасности из числа гражданских лиц государств — участников Договора. Является членом Совета коллективной безопасности и подотчетен Совету.

Секретариат Совета коллективной безопасности — постоянно действующий рабочий орган для осуществления текущей организационной, информационно-аналитической и консультативной работы по обеспечению деятельности Совета коллективной безопасности, Совета министров иностранных дел, Совета министров обороны, Комитета секретарей Советов безопасности государств — участников Договора, а также для хранения документов, принимаемых Советом коллективной безопасности.

В настоящее время это полноформатная региональная структура — Организация Договора о коллективной безопасности, которой предоставлен статус наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН . С 2006 г. в ней вновь принимает участие Узбекистан. Другие основные изменения связаны с развитием миротворческой деятельности.

Собственный «механизм» миротворчества ОДКБ состоит из четырех документов:

— Соглашение о миротворческой деятельности ОДКБ;

— Положения о Коллективных миротворческих силах ОДКБ;

— Положения об Оперативной рабочей группе по подготовке миротворческих операций ОДКБ;

— Положения о главе миротворческой миссии ОДКБ.

В 1995 г. в целях обеспечения воздушных границ была создана Объединенная система противовоздушной обороны (ОС ПВО). В ней принимают участие десять стран СНГ, кроме Республики Азербайджан и Республики Молдова. Для ее успешного функционирования учреждена первая в СНГ Межгосударственная финансово-промышленная группа «Гранит» .

Налаживается взаимодействие в сфере военно-технического сотрудничества — в 1997 г. СГП утвердил Концепцию Программы военно-технического сотрудничества. В целом успешно решаются проблемы ремонта вооружений и военной техники. Возобновляет свою работу Межгосударственная комиссия по военно-экономическому сотрудничеству государств — участников Содружества .

Так, более тесные отношения между некоторыми государствами в сфере безопасности (на базе договора о коллективной безопасности) привели к образованию Организации Договора о коллективной безопасности. Наиболее важным элементом ОДКБ является Объединенная система ПВО государств — участников СНГ, созданная на основе соглашения десяти стран Содружества, подписанного 10 февраля 1995 г. в Алма-Ате. В состав наземного эшелона системы предупреждения о ракетном нападении входит восемь отдельных радиотехнических узлов, пять из которых находятся за пределами России. В феврале 2009 г. участники ОДКБ согласовали и подписали проект решения по созданию Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Их предполагается использовать для отражения военной агрессии, проведения специальных операций по борьбе с международным терроризмом, транснациональной организованной преступностью, наркотрафиком, а также для ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. В конце 2009 г. КСОР провели в казахстанско-китайском пограничье масштабные учения. У экспертов сложилось противоречивое мнение об этой структуре. С одной стороны, безусловно, произошло существенное улучшение взаимодействия в сфере оборы (взаимная закупка новой техники, проведение военных учений), с другой — Организация практически никак не отреагировала на агрессию Грузии против Южной Осетии и беспорядки в Киргизии (2010). Но большинство экспертного сообщества считает, что вмешательство ОДКБ привело бы к эскалации конфликтов.

Что касается конфликтов вокруг Абхазии и Южной Осетии, то их урегулирование с самого начала было в центре внимания миротворческой деятельности СНГ. Собственно и само вступление Грузии в Содружество было вызвано этим обстоятельством. Возникший конфликт между Абхазией и Грузией около двух лет (август 1992 — июнь 1994) протекал в форме прямого вооруженного противоборства. Совет глав государств СНГ 15 апреля 1994 г. принял заявление, в котором выразил готовность ввести в зону конфликта миротворческие силы. 14 мая в Москве грузинской и абхазской сторонами было подписано Соглашение о прекращении огня и разъединения сил. 9 июня 1994 г. Указом Президента Российской Федерации было принято решение об участии в миротворческой операции РФ.

В Южную Осетию миротворческие силы были введены в 1993 г. В их состав вошли Вооруженные силы России, грузинские и осетинские батальоны. По сути дела это были смешанные группы наблюдателей, размещенные по периметру зоны безопасности. В соответствии с Соглашением о принципах урегулирования конфликта в Южной Осетии, подписанном в 1994 г. РФ и Грузией, была создана смешанная контрольная комиссия для обеспечения режима безопасности в зоне конфликта. В нее вошли представители Северной и Южной Осетий, Грузии и России.

Однако, несмотря на все усилия, разрешить конфликты не удалось.

Боевые действия в результате агрессии Грузии в Южной Осетии привели к признанию Россией двух регионов Грузии (республик Абхазия и Южная Осетия) в качестве суверенных государств. Нормализация положения в этом регионе проводится в соответствии с Планом Медведева–Саркози. Основой Плана стали принципы, предложенные Президентом России для урегулирования конфликта.

1. Не прибегать к использованию силы.

2. Окончательно прекратить все военные действия.

3. Осуществлять свободный доступ к гуманитарной помощи.

4. Вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации.

5. Вооруженные силы Российской Федерации выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий.

В ходе международного обсуждения вопросов будущего статуса Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности Россия полностью выполняет этот План. Тем не менее ЕС, Совет Европы и ОБСЕ высказывают ряд претензий к России. Во-первых, по мнению Запада, применение силы Россией в конфликте было чрезмерным. Во-вторых, и это основное, звучат предложения отказаться от признания Абхазии и Южной Осетии суверенными государствами.

В настоящее время по границе Грузии и двух новых государств располагаются посты наблюдения ЕС. Начались встречи между представителями Грузии, Абхазии и Южной Осетии в Женеве. Однако пока они не приносят результата. В результате всех этих событий Грузия вышла из состава Содружества

cyberpedia.su

Историография локального конфликта на постсоветском пространстве (на примере Карабахского конфликта)

Научный анализ специальной, посвящённой Карабахскому конфликту литературы, позволяет утверждать, что существует большое количество исследований, отражающих разные, часто ненаучные точки зрения на предмет истории, характера протекания и последствий конфликта. Научная литература по данному вопросу объединяет в себе самые разнообразные подходы.

Актуальность обращения к теме локальных конфликтов на постсоветском пространстве, с точки зрения историографии, вызвана отсутствием систематического подхода к интерпретации этнополитической конфронтации в Закавказье. Карабахский конфликт — это конфликт, имеющий давние исторические и культурные корни (в началеXX векаНагорный Карабах дважды (в 1905-1907 и 1918-1920 гг.) становился ареной кровопролитных армяно-азербайджанских столкновений), который вступил в активную фазу в годы перестройки на фоне резкого подъёма национальных движений.

Поднимая проблему систематизации историографии Карабахского конфликта на постсоветском пространстве, нами гипотетически сформулированы её наиболее дискуссионные аспекты: проблема идентификации причин и сущности (война, вооруженное столкновение, террористический акт) конфликта, определение характера боевых действий, последствий, международного, этнического, национально-политического значения конфликта.

Проблема территориальной и этнической принадлежности региона, связанная с возвращением азербайджанских беженцев из Карабаха обратно на родину. Данному вопросу свои труды посвятили: британский исследователь-публицист Томас де Ваал [20] и швейцарский журналист Виген Четерян [16]. Эти работы можно отнести к журналистскому блоку исследований. Так же этим вопросом занимался азербайджанский интеллектуал Табиб Гусейнов [6] (сам родом из Нагорного Карабаха). В фокусе его исследований — освещение вопросов, связанных с ходом затянувшегося переговорного процесса противоборствующих сторон. Более многогранно этой проблеме посвящена работа индийской исследовательницы К. Б. Уша [23] (Центр кавказских исследований, Чандигар, Индия). В работе «Евразийские Исследования» она приходит к выводу, что особенностью дипломатических сношений в Карабахском конфликте является стремление сторон к имитации переговорного процесса, нежели чем стремления к достижению конструктивных и взаимоприемлемых решений, не говоря уже об их претворении в жизнь.

Особое внимание причинам карабахской войны уделил французский историк Клер Мурадян [22], он написал статью «Нагорно-карабахский вопрос: межэтнический конфликт или кризис деколонизации?». Н. Дадвик [21] в своей статье «Нагорный Карабах и политика суверенитета» подробно рассмотрел причины карабахской войны.

Проблема описания знаковых аспектов карабахской войны: создание регулярной армии, конкретные боевые операции, и в особенности взятии, считавшейся непреступной, крепости Шуши. Хотя историография освобождения Шуши и строительства вооруженных сил НКР находится в стадии становления, проделана значительная работа в разработке отдельных теоретических вопросов, связанных с разными углами проблемы увековечивания современной им истории. Из трудов местных авторов-очевидцев можно отметить хронологию, составленную В. Б. Арутюняном [2].

Интересные факты, подробно описывающие весь ход карабахского движения от мирных демонстраций до широкомасштабных военных действий, представлены в книге известного армянского писателя, публициста и общественного деятеля Зория Балаяна [5]. О военных госпиталях, развернутых в ходе Шушинской операции и заслугах военных медиков в войне посвящена книга основателя военно-медицинской службы Армии Обороны (АО) НКР Валерия Марутяна (1943-1998) [9]. Сведения, посвященные активному участнику Карабахской войны, в том числе и освобождения города Шуши, Вардану Степаняну (1966-1992), представлены в книге Амалии Едигарян [7]. К теме Карабахской войны и формированию АО НКР обращались так же Размик Петросян [10], Днеприк Багдасарян [4], Ованес Айвазян [1], Сенор Асратян [3].

Проблема идентификации локального конфликта.

Проблему затрагивали такие историки как С. М. Маркедонов [8], А. Н. Ямсков [19], Артур Цуциев [15], Ш. В. Александрович [18]. Особенностью карабахского конфликта является то, что этот конфликт тлеет на протяжении нескольких веков, со времен миграции тюркских племен и потери независимости Арцахских (карабахских) княжеств, которые находились попеременно под властью, то персидских шахов, то тюркских шейков.

С точки зрения антропологического исследовательского метода события исследованы так же Галиной Старовойтовой и Ноной Шахназарян.

Проблему анализа социальных отношений в Карабахе поднимали такие исследователи как Н. Дадвик, К. Мурадян, С. М. Маркедонов, А. Н. Ямсков, В. А. Шнирельман.

Проблема долговременных социальных последствий карабахской войны нашла своё отражение в монографии российской исследовательницы Ноной Шахназарян [17]. Так же данную проблему рассматривала этнолог Галина Старовойтова [13].

Проблема беспристрастного источниковедческого анализа документов. Исследователи не пришли к единой точке зрения, в каком плане рассматривать периодику — как единый комплекс источников либо как различные типы источников, расположенные в одном месте. Размещение на страничках периодики текстов различных жанров принуждает ряд исследователей ставить вопрос об отказе от рассмотрения повторяющейся печати как одного исторического источника. В. М. Рынков [12] предлагает рассматривать в качестве источниковой единицы каждую отдельно взятую публикацию в газете или журнале. Л. Н. Пушкарёв [11], отмечая разнородность материалов периодики, всё же видел в них единый комплекс.

Таким образом, систематизируя историографию, основываясь на проблемно-ориентированном подходе, удалось выделить семь проблем, которые поднимали историки:

                    проблема территориальной и этнической принадлежности региона

                    причины карабахской войны

                    проблема описания знаковых аспектов карабахской войны

                    проблема идентификации локального конфликта

                    проблема долговременных социальных последствий карабахской войны

                    проблему анализа социальных отношений в Карабахе

                    Проблема беспристрастного источниковедческого анализа документов

Приведённая классификация наиболее спорных, дискуссионных проблем историографии конфликта далеко не исчерпывается предложенным списком. Она шире, так как историографический фронт работ по Карабахскому конфликту очень широк и продолжает свой рост, поэтому вопрос систематизации и анализа историографии остаётся актуальным.

Литература:

1.                Айвазян О. Генерал победоносной армии. Ереван, 2001. 286 с.
2.                Арутюнян В.Б. События в Нагорном Карабахе. Ереван,1994. 380 с.
3.                Асратян С. Карабахская война. Ереван, 2010. 153 с.
4.                Багдасарян Д.С. Противостояние (мемуары). Ереван, 1998. 29 с.
5.                Балаян З.Г. Между адом и раем. Карабахские этюды. Ереван, 1995. 413 с.
6.                Гусейнов Т. Момент истины в Нагорно-Карабахском диалоге. 2010. URL: http://www.crisisgroup.org/en/regions/europe/south-caucasus/azerbaijan/huseynov-a-moment-of-truth-in-the-nagorno-karabakh-talks.aspx (Дата обращения: 07.112.2015).
7.                Едигарян А. Предки наши, Шуши свободен. Ереван, 1997. 123 с.
8.                Маркедонов С. Де-факто образования постсоветского пространства: двадцать лет государственного строительства. Ереван, 2012. 455 с.
9.                Марутян В. У войны долгий след. Ереван, 1996. 213 с.
10.            Петросян Р.А. На позициях защиты Арцаха. Ереван, 1997. 230 с.
11.            Пушкарёв Л. Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М.: Наука, 1975. 282 с.
12.            Рынков В. М. Периодическая печать: проблема дифференциации документальных и повествовательных источников / Ин-т истории СО РАН. URL: http:// http://history.nsc.ru/snm/rynkov2.html (Дата обращения: 10.12.2015)
13.            Старовойтова Г. В. «Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев», М., 1999. 96 с.
14.            Ступишин В. П. Кто есть кто в России и в ближнем зарубежье. М.,1993. 783 с.
15.            Цуциев А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). М.: Издательство «Европа», 2006. 228 с.
16.            Четерян В. Малые войны и большая игра, Ереван. 2003. 126 с.
17.            Шахназарян. Н. В тесных объятиях традиции: война и патриархат. СПб., 2011. 124 с.
18.            Шнирельман В.А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье. М., 2003. С.44-45.
19.            Ямсков А.Н. Традиционное землепользование кочевников исторического Карабаха и современный армяно-азербайджанский этнотерриториальный конфликт // Фактор этноконфессиональной самобытности в постсоветском обществе. Ред.: Олкотт М., Малашенко А. М.: Московский Центр Карнеги, 1998, С. 168-197.
20.            De Waal T. A Broken Region: The Persistent Failure of Integration Projects in the South Caucasus.//Europe-Asia Studies. 2012. № 2.
21.            Dudwick N. Nagorno-Krabakh and the Politics of Sovereignty. In Transcaucasia, Nationalism, and Social Change. Essays in the Histrory of Armenia, Azerbaijan, and Georgia. Michigan, 1996.
22.            Mouradian, C. The Mountainous Karabagh Question: Inter-Ethnic Conflict or Decolonication Crisis? // Armenian Review. 1990. № 43.
23.            Usha K. B. Ethnic conflicts and human security in South Caucasus and Caspian Region: the Case of Nagorno-Karabakh. http://www.silkroadstudies.org/new/inside/publications/19NBook.pdf (датаобращения: 10.12.2015)

moluch.ru

Локальные национальные и религиозные конфликты на пространстве бывшего СССР в 1990-е годы

К настоящему времени таких конфликтов четыре: грузино-абхазский, грузино-южноосетинский, нагорно-карабахский и приднестровский.

Одной из общих причин этих конфликтов стала изначально ошибочная внутриполитическая линия правящих режимов в бывших советских республиках по отношению к национальным меньшинствам и отдельным территориям.

Их новые руководители пренебрегли налаживанием уважительного диалога с представителями национальных меньшинств, привлечением их лидеров к пропорциональному участию в центральных органах власти, игнорировали их законные требования по сохранению и расширению статусов исторически сложившихся автономий и территорий, нарушали законные права и свободы отдельных групп населения, что подтолкнуло законодательные и исполнительные органы власти автономий и регионов к принятию решений о самоопределении. В результате появились так называемые непризнанные или частично признанные государства на постсоветском пространстве. Это стало объективной реальностью.

В этих условиях замалчивание реально существующих проблем, длительное сохранение положения «ни войны, ни мира» в зонах региональных конфликтов, как показал исторический опыт, приводит к обнищанию населения спорных территорий, разрушению их экономик и инфраструктур, привлекает в эти районы международных террористов, торговцев оружием, наркодельцов, нелегальных мигрантов и представителей организованной преступности.

Грузино-абхазский и грузино-южноосетинский конфликты условно можно отнести к одной группе, поскольку Абхазия и Южная Осетия исторически длительное время сохраняли свою независимость, в советский период пользовались правами, национальных автономий в составе Грузии, после распада СССР неоднократно подвергались вооруженным нападениям с применением тяжелой боевой техники и артиллерии со стороны центральных грузинских властей.

Вооруженное вторжение Грузии в Южную Осетию 8 – 12 августа 2008 привело к многочисленным жертвам с обеих сторон конфликта, гибели российских миротворцев и мирных жителей, разрушению экономики и инфраструктуры региона. С помощью российских войск эта агрессия была пресечена, народ Южной Осетии был защищен от новой волны геноцида со стороны грузинских властей.

Уже к концу августа 2008 г. Россия официально признала суверенитет и независимость Абхазии и Южной Осетии, а в сентябре 2008 г. установила с ними дипломатические отношении и заключила договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.

Одним из ключевых вопросов является создание благоприятных условий для возвращения в эти республики беженцев. Сухуми и Цхинвали должны на практике показать , как можно мирным путем решать национальный вопрос в современном обществе, как гарантировать права и свободы национальных меньшинств. Пропорциональное представительство всех традиционно проживающих на этих территориях наций и народностей в органах законодательной и исполнительной власти Абхазии и Южной Осетии – залог стабильности и безопасности новых государств.

Нагорно-карабахский конфликт является наиболее сложным и запутанным на постсоветском пространстве. Начавшиеся в Нагорном Карабахе в период распада СССР столкновения на межэтнической почве к 1991 году вылились в широкомасштабные боевые действия, в которых приняли самое активное участие вооруженные силы Азербайджана и Армении. Длившаяся более 3 лет гражданская война сопровождалась многочисленными человеческими жертвами (свыше 30 тыс. убитых) и разрушениями, привела к появлению порядка миллиона беженцев и перемещенных лиц с обеих сторон. В результате армянскими силами было оккупировано за пределами Нагорного Карабаха – 7 районов Азербайджана (около 14% территории), которые рассматриваются ими в качестве транспортного коридора между Нагорно-Карабахской Республикой (НКР) и Арменией и «пояса безопасности».

Приднестровский конфликт к настоящему времени приобрел характер замороженного и протекает относительно спокойно. Здесь нет предпосылок к гуманитарной катастрофе, нет массового исхода беженцев и почвы для этнических чисток.

Одним их главных раздражителей населения Приднестровья остается политический курс кишиневских властей на дальнейшее сближение с Румынией.

В целом нерешенность молдавско-приднестровского конфликта отрицательно отражается на социально-экономическом положении обеих сторон конфликта, осложняет реализацию планов европейской интеграции и, в конечном итоге, является одним из основных факторов, дестабилизирующих обстановку в регионе.

Не урегулирован территориальный спор между ингушами осетинами за Пригородный район. Этот конфликт лежит больше в финансово-экономической плоскости.

Дальнейшее затягивание сроков принятия государственной целевой программы по мирному переселению граждан ингушской и осетинской национальности с соблюдением интересов всех участников конфликта, по мнению ряда экспертов, опасно для страны. Деструктивные силы в регионе могут в любое время сыграть на нерешенности этого территориального спора и спровоцировать новую кровавую войну между ингушами и осетинами.

Решив этот конфликт мирным путем, власти могли бы восстановить доверие между ингушами и осетинами и повысить авторитет федерального центра в регионе.

В Крыму, где последние годы проводится довольно грубая политика ускоренной «украинизации территорий с преимущественно русским или русскоязычным населением, одновременный рост крымско-татарского населения и проникновение в регион исламистских экстремистских организаций, еще более осложняют здесь ситуацию.

Борьба за власть, земли и недвижимость приобретают в Крыму все более ожесточенный характер.

На фоне общего политического противостояния западной и восточной Украины Крым может стать тем самым слабым звеном, где столкновения на межнациональной почве могут приобрести масштабный и кровопролитный характер.

Сохраняется напряженность на узбекско-таджикской и узбекско-киргизской границах, в Ферганской долине.

Центрально-Азиатский регион остается зоной нестабильности, коридором транспортировки наркотиков и нелегальных мигрантов. Сюда активно проникают мусульманские экстремисты различного толка и международные террористы.

Здесь как показывает практика, сталкиваются интересы России, Китая, стран Европы, Ирана, Индии, Турции, Пакистана и других государств.

Одним из главных дестабилизирующих обстановку в регионе внешних факторов является Афганистан со всеми его криминальными атрибутами (наркотики, оружие, боеприпасы, нелегальные мигранты, экстремисты, террористы и т.п.)

От способности мирового сообщества локализовать действия движения «Талибан» и группировки «Аль-Каида» в Афганистане и прилегающих к нему районах Пакистана во многом будет зависеть о общая ситуация в Центрально-Азиатском регионе.

Все перечисленные конфликты и предпосылки к новым столкновениям сторон на постсоветском пространстве в той или иной степени оказывают свое дестабилизирующее влияние на общую обстановку в регионе.

megaobuchalka.ru

Локальные и межнац. конфликты ,религиозные. на постсоветском пространстве . на тер-ии современной России .

infopedia.su

КОНФЛИКТЫ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Учебники

КОНФЛИКТЫ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Key words: conflicts, the post-Soviet territory, geopolitics, war 08.08.08., the report of Taljavini, double standards

В данной статье рассматриваются основные конфликты на постсоветском пространстве, приведена их классификация. Более подробно рассмотрены события августа 2008 г. В статье так же затронуты вопросы вмешательства третьих сторон при урегулировании конфликтов, двойные стандарты и геополитическая переориентация стран бывшего Советского Союза.

This article discusses the main conflicts in the region of former Soviet Union, given their classification. The events of August 2008 are discussed in greater details as well . The article also raises questions of third-party intervention in resolving conflicts, double standards and the geopolitical reorientation of States of the former Soviet Union.

История конфликтов берет свое начало в глубокой древности, когда еще люди не были людьми, да и мир не был такой, каким мы видим его сейчас. Спорные вопросы возникали и будут возникать всегда, будь то бытовой уровень, государственный или же глобальный. Всегда найдется такая проблема, которую невозможно разрешить мирными способами или хотя бы не разжигая вооруженных конфликтов. Что есть конфликт? Какие они бывают? С какими из всего многообразия конфликтов мы имеем дело, говоря о пространстве, образовавшемся после распада такого государства, как Советский союз?

Как разновидностей конфликтов, так и определений сущности данного явления имеется достаточно. Все зависит от угла зрения, под которым стоит рассматривать данный феномен. Само слово conflictus имеет латинские корни и буквально переводится как «столкновение». В подтверждение этого, толковый словарь русского языка Ушакова дает нам вот такую трактовку данного явления: «Конфликт — Столкновение между спорящими несогласными сторонами. /Осложнение в международных отношениях». Остановимся на этом. Теперь возникает трудность в определение того, какую классификацию применить к конфликтам на постсоветском пространстве? Дело в том, что в современном мире глобализации как ни странно, но существует все меньше конфликтов, которые бы полностью подходили под определение международного конфликта. Зачастую это внутренние, даже внутригосударственные конфликты. Иногда регионального масштаба. Но все дело в процессах глобализации, когда и внутригосударственные/локальные конфликты становятся международными в виду участия в них напрямую или косвенно различных международных акторов. Но вопрос все еще открыт. К какому типу конфликтов мы отнесем конфликты 90-х гг. на территории бывшего СССР? Мне кажется, что здесь можно применить несколько определений. Конфликты в данном регионе имели характер внутригосударственный, иногда межэтнический, реже характер классовой борьбы за власть, региональный, международный. Так же можно ввести в данном аспекте и классификацию конфликтов по мере их разрешенности. Кажется возможным выделение таких групп конфликтов, как:

? полностью разрешенные;

? находящиеся в процессе разрешения;

? замороженные конфликты или конфликты с отложенным статусом (последнее больше относится к определению статуса непризнанных государств, чем к конфликтам, но в виду некой схожести процессов разрешения ситуаций, мне кажется возможным применения данного определения и к области конфликтов).

По своей сути все конфликты образовавшегося постсоветского пространства так же можно определить к области так называемых «конфликтов идентичности» или конфликтов, основанных на самоопределении наций и стремлению к суверенитету. Все это внутренние конфликты новых образовавшихся государств, которые вышли за рамки единого государств и приняли региональный и международный характер.

Итак, с общими теоретическими аспектами более-менее удалось разобраться. Теперь давайте перейдем непосредственно к самим конфликтам, их стадиям и современному положению дел.

Всего на территории постсоветского пространство можно выделить 5 основных конфликтов. Это межтаджикский конфликт или гражданская война в Таджикистане, нагорнокарабахский конфликт, приднестровский конфликт, грузино – осетинский и грузино-абхазский конфликты.

Исходя из вышеуказанной типологии, основанной на степени разрешенности, данные конфликты можно разместить следующим образом:

К полностью разрешенным конфликтам можно отнести гражданскую войну в Таджикистане, поскольку удалось прийти к совместному решению данной проблемы и в конечном итоге фактически был подписан мирный договор, который и поставил точку в данном конфликте.

К конфликта, находящемся в процессе разрешения кажется возможным отнести Нагорнокарабахский конфликт, решение по которому до сих пор не было принято, но вооруженное сопротивление было остановлено еще в 1994 г. Сейчас принимаются активные меры по решению данного вопроса. В частности в марте 2008 г. была принята Московская декларация об урегулировании данного конфликта политическими методами. Сейчас на двухсторонних встречах глав государств и глав правительств России и Армении, России и Азербайджана активно обсуждаются возможные пути решения. Нужно отметить, что доля российской помощи в попытках урегулирования данного конфликта очень велика. Россия старается удерживать позиции лидерства в посреднической деятельности в данном вопросе. Российская точка зрения сводится к тому, что регулирование возможно «только исходя из интересов двух народов, завязанных в данном конфликте»[2]. Но все же по некоторым аспектам, данный конфликт можно отнести так же и к третьей выделенной группе. Т.к. никаких достаточно решительных действий с конфликтующих сторон не наблюдается, сейчас ,если возможно так сказать, протекает стадия переговорного процесса. Но на практике конфликт все же остается нерешенным. Хотя в данном аспекте не может не радовать тот факт, что стороны готовы к диалогу и пусть пока нерешительно, но двигаются в направлении действенных мер.

Остальные конфликты можно отнести к третьей группе, т.к. хоть и были приняты в середине 90-х договоренности о прекращении огня, об основах нормализации отношений, данные конфликты все еще находятся в замороженном, но в то же время горячем состоянии. Так можно сказать о приднестровском конфликте. Одной из сторон удержания данного конфликта в более-менее спокойном русле все еще являются совместные миротворческие силы России, Молдавии, Приднестровья и военные наблюдатели от Украины. Современное положение дел таково, что стороны не хотят идти на сближения, не видят возможным существование политического диалога. В подтверждении данного можно привести пример с беспорядками, творившимися в Молдавии в 2008 г. в период выборов. Так же нельзя не отметить и негативное влияние третьих сторон в данном конфликте. Здесь можно говорить о позиции Румынии, которая очень хочет видеть Молдавию своей частью. Но о влиянии третьих сторон поговорим несколько позже, сейчас же вернемся к третьей группе конфликтов. На ряду с приднестровским конфликтом, замороженными также являются грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты. Еще свежи в памяти события августа 2008 г. Это очень хорошо иллюстрирует всю опасность замороженных конфликтов. Казалось бы, решения противоречий больше десяти лет назад были отложены до лучших времен, а вылилось все это в настоящие военный действия, в существенные человеческие потери, и , что самое интересное, в огромные резонанс на международной арене относительно данного инцидента. Два последних конфликта являются, на мой взгляд, самыми противоречивыми и сложными. Хотя здесь, как и во многих других конфликтах данного региона просматривается больше проблемы в самоопределении наций одного государства, здесь еще очень четко просматривается и проблема в определении территориальной целостности. Ведь чисто теоретически и Абхазия и Южная Осетия только де-факто являются независимыми, юридически это все же части Грузии. Конечно, здесь существует очень много противоречий и как с настоящим статусом данных республик, так и вообще с возможностями его изменить. Ведь попытки обрести свою независимость были предприняты сразу после прекращения существования Советского союза. Другое дело, что результаты этих попыток были либо проигнорированы, либо встретили резкий отпор как со стороны Грузии, так и со стороны всего международного сообщества. Еще один фактор, который делает их отличными от остальных, это то, что данные конфликты имеют две стадии «заморозки». Первая пришлась на начало-середину 90-х, вторая возникла после событий августовской войны 2008 г. возникает вопрос: Что дальше? Какова будет следующая «разморозка» данных противоречий? Давайте перейдем к следующей части статьи и попробуем более подробно остановиться на последних двух конфликтах. В этом свете как раз и рассмотрим причины резонанса мнений на мировой арене.

Итак, грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты есть самый лучший пример замороженных конфликтов. Можно провести аналогию с бомбой замедленного действия, которая неизвестно когда взорвется. А самое интересное, что для каждой бомбы есть некто, который контролирует ниточку ее активации. Ведь сама она не сможет взорваться просто так. Ее кто-то когда-то заложил и вот теперь, она ждет своего звездного часа, чтобы сыграть главную роль в чьем-то спектакле. Или возможно, что кто-то сможет очень удачно подобраться к активатору в нужный момент Мы никогда не сможем точно ответить, кто разыгрывал спектакль, главными актерами которого стали Южная Осетия, Абхазия, Россия и Грузия. Мы можем только догадываться и строить предположения. Но факт остается фактом. Конфликты разгорелись с новой силой, и к этому кто-то приложил руку. И еще возникает, как мне кажется, очень правомерный вопрос. Не связаны ли предвыборные политические обещания, еще тогда кандидата в президенты Грузии Михаила Саакашвили о сохранении территориальной целостности государства и возвращении Абхазии и Южной Осетии в состав Грузии с неожиданно очень стройным диалогом маленькой , но очень гордой горной страной Грузией с Западом? И Дело даже не в том, что Запад посчитал возможным вхождение Грузии в НАТО, что само по себе уже выглядит подозрительно. Дело в том, кому все это и для чего нужно? В прессе в разгар августовской войны не редко мелькали заявления о том, что Саакашвили является марионеткой Запада или даже США. Все мы знаем а сущности «независимой» прессы и поэтому все заявления, которые невозможно отнести к официальным, заведомо должны восприниматься, как возможные, но не факт, что верные , но факт того, что все действия Запада – расширение НАТО на восток, ПРО в Восточной Европе, «Восточное партнерство» ЕС- зачем-то направлены на подстрекание России. Ведь все эти выпады напрямую задевают вопросы Национальной Безопасности Р.Ф. и российские интересы. Неужели политики таких великих держав, входящий в военный блок, содержащий больше половины всего вооруженного контингента планеты, не понимают, что своими действиями они провоцируют Россию, вводят ее в состояние беспокойства? Неужели все эти лучшие умы не подозревали, что разыгрывают опасную провокацию и Россия сможет гневно ответить? Что введение российского военного контингента в зону августовской войны это, по сути, очень ожидаемые действия? Грузины наверняка знали, что Россия ответит и ответит не самым сдержанным и сбалансированным образом. Или же все это часть давно и хорошо разработанного плана? Остается непонятным, для чего нужно будоражить Россию, делать все, чтобы она пребывала в подозрительном и настороженном состоянии. Возобновления этих конфликтов в данном аспекте можно рассмотреть как повод для провокации России, возможного разжигания информационной войны, создание негативного образа российского аппарата правления. Благодаря всему этому мы снова возвращение к образу буйного медведя. Иногда складывается впечатление, что мировому сообществу очень плохо живется без образа врага, и оно находится в постоянном его поиске. Что если размораживание конфликтов на Южном Кавказе – это одна из попыток сделать или точнее вернуть Россию назад к этому образу? Или ,например, произвести развал сил в СНГ и доказать ее недееспособность?

Сейчас становится очевидным, что данная организация становится своеобразной фикцией. Прошли времена необходимости кооперации, как это было после распада СССР, когда новые образовавшиеся независимые государства нуждались в поддержке «Большого брата». Теперь игра началась в русле «каждый сам за себя» или даже, мне кажется, будет уместным сказать, что суть игры сводится даже не к вопросу с кем «дружим», а против кого. Кризис СНГ приходится очень на руку Западу, вероятнее можно даже уточнить и сказать что приходится на руку именно США. Запад почему-то упорно мыслит все еще в рамках периода холодной войны, пусть не весь, но часть его точно. Об этом могут свидетельствовать и странные действия или даже бездействие наблюдателей ОБСЕ в августовской войне. Все равно наблюдается какие-то попытки провести диагональ, где Запад – это хорошие, а Россия- это плохие. Вот и получается, что сильный блок, вероятно даже в рамках СНГ Западу не нужен. Не нужно и усиление Российского влияния. О чем свидетельствует и то, что Америка не признает факт существования такой организации как СНГ. Для нее все страны-участники – это Новые Независимые Государства. В этой связи августовское обострение давно тлеющих конфликтов очень ярко иллюстрирует кризис СНГ как организации. Дело в том, что реакция даже самых дружественных по отношению к России государств- участников была, мягко говоря, сдержанной. Да, безусловно, все осудили действия Грузии, но очень уж как-то невнятно и еще более невнятно выразили желание сотрудничать с Россией. Вероятно, что все эти события как на ладони открывают переориентацию бывших республик СССР. Некоторую сдержанность можно оправдать и тем, что почти в каждой бывшей республике тлеют свои конфликты, есть, так сказать, свои скелеты в шкафу. А Россия в качестве «Большого брата» уже не так нужна, как раньше, следовательно, расширение ее влияние становится даже опасным для действий Новых Независимых Государств. И их обращение на запад, возможно, и объясняется тем, что они не хотят зависимости от сильной России (вероятно это связано и с некоторыми стереотипами прошлого, которые можно отнести еще к периоду нахождения этих территорий в составе СССР ) и ищут новых возможностей или предложений «подружить» на Западе. Ну а для Запада это новые бесплатные приглашения для расширения своей гегемонии, своего влияния. Очень интересным кажется тот факт, что еще лет 10-15 назад постсоветское пространство очень мало интересовало и Европу и США. Это были своеобразные неопознанные земли, так сказать, terra incognita. Теперь же Запад использует любую возможность для продвижения в данный регион.

Но вернемся к нашим конфликтам. Итогом войны 08.08.08 стало опубликование 1 октября 2009 отчета Еврокомиссии. Сейчас этот отчет так же носит неофициальное название отчет Комиссии Тальявини по фамилии ее главы. Этот отчет это совместный труд большого количества экспертов в разных областях, они с декабря 2008 изучали предоставленные различными сторонами конфликта материалы и вот, наконец, мы видим очень информативный документ в трех томах.

Если резюмировать выводы данного отчета, то в нем говорится, что хотя активные боевые действия в зоне конфликта начала Грузия, но Россия также несет значительную ответственность за события августа 2008 г, так как до войны проводила действия, провоцировавшие Грузию, а затем ответила несообразно, когда начались военные действия. Получается, что виноваты все. Только вот в чем парадокс: И Москва, и Тбилиси заявляют, что отчет Еврокомиссии только укрепил их в свой правоте. Складывается впечатление, что и Грузия и Россия читали два разных документа. В официальной точке зрения МИД РФ говорится, что стержневой вывод отчета состоит в том, «что агрессию против Южной Осетии в ночь на 8 августа 2008 года развязало нынешнее руководство Грузии»[1], тогда как грузинская сторона напротив не видит в данном документе подтверждения этих слов, а наоборот считает, что доклад Еврокомиссии уличил Россию во лжи. В общем, ознакомившись с комментариями конфликтующих сторон, можно сделать вывод, что каждый трактует данный документ так, как ему выгодно. Увы, но ни в официальных документах РФ в данной области, ни в документах Грузии, мы не сможем найти на все 100 % непредвзятые выводы. Так или иначе, но все аргументы отчета трактуются сторонами по-разному, за частую прямо противоположно и единственный способ узнать о чем этот доклад – это прочитать его самому. Только так ваши выводы будут основаны сугубо на ваших суждениях, опять же, полагаясь на ту точку зрения, которой вы придерживаетесь в данном вопросе. В действительности, доклад не имеет юридической силы, это своеобразная попытка разобраться в истоках конфликта, их предпосылках, путях развития. Интересным становится и тот факт, что документ называет этот конфликт конфликтом России и Грузии. Конечно, и Южная Осетия и Абхазия являются непосредственными участниками разгоревшегося военного столкновения, но отнюдь не главными, а лишь составляющими частями. Еще один факт, который не может остаться не озвученным, это то, что одним из выводов вышеуказанного доклада стало утверждение того, что признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии противоречит нормам международного права. И здесь непроизвольно возникают аналогии с косовским инцидентом. А точнее, явилось ли признание независимости Республики Косово более чем 60 странами-участниками ООН прецедентом для той же Абхазии и Юной Осетии? Мне кажется, что в данном вопросе мы сталкиваемся с политикой двойных стандартов. Почему, например, когда шел процесс признания независимости Косово не возник вопрос о нарушении норм международного права, а в деле с признанием Абхазии и Южной Осетии это вопрос номер один? Ведь эпизоды хоть и очень разные, но в то же время очень похоже. Почему, например, Абхазия не может заявить о своей независимости, если она уже была отдельным государством и в состав Грузии вошла исключительно после того, как была частью Российской империи и только после революции была присоединена к Грузинской ССР? Она никогда не принимала решения быть в составе независимой Грузии, а попытки выйти из нее всегда встречали либо военное сопротивление, либо простое игнорирование, о чем я уже говорила выше. В чем же тогда дело? Мировое сообщество считает, что Косово это уникальный случай и никакого прецедента он не создал, когда на деле все наоборот. Это прецедент и даже больше, это яркое проявление политики двойных стандартов, когда правильно и можно то, что считается выгодно Западу, правящей верхушке Мира. Если уж и говорить о нарушении международного права, то и отделение Косово от Сербии яркий тому пример. Все дело в восприятии информации и взглядах на то, что правильно, а что нет. Прав тот, кто определяет правила игры, в данном случае речь идет о Западе.

Своей статьей я ни в коем случае не хочу сказать о том, что Россия правильная и хорошая, а Запад наоборот. Мне хочется только отметить тот факт, что какие бы ни возникали эпизоды на мировой арене, их оценка всегда исходит из принципа выгоды. Так получилось и с рассматриваемыми конфликтами на постсоветском пространстве, а если говорить конкретнее, то с войной на Южном Кавказе, на которой я попыталась остановиться подробнее. И сторонников той или иной выгоды можно почерпнуть из политической или экономической ориентации того или иного государства.

Через конфликты на постсоветском пространстве очень хорошо можно проследить геополитические изменения в регионе.

Итак, СССР – все конфликты – это внутренние проблемы Советского Союза. В мире конфронтация, а, следовательно, эти конфликты никак не отражаются на процессах на мировой арене. Их просто не существует.

Вернемся к конфликтам 90-х когда СССР перестал существовать и перерос в СНГ.

Все они разрешались с помощью России. Влияние Большого брата было однозначным и всепоглощающим.

Прошло более 10 лет , и вот мы видим, что влияние России становится все более незначительным, нам приходится уже бороться за тех, кто с нами «дружит», т. к. даже в урегулировании конфликтов появляются третьи стороны, как-то Запад или страны Ближнего Востока. Россия утрачивает позиции необходимого Большого брата. И к чему мы пришли сегодня? Да, безусловно, Российское влияние на регулирования конфликтов на территории бывшего СССР велико, но Россия здесь уже не одна.

Появляется еще один так называемый «Большой брат» в лице Запада или Америки. И вот августовские события. Россия вмешивается, но реакции мирового сообщества далеко не однозначны. А самое главное, что само постсоветское пространство становится неоднозначным и разнонаправленным. Союзников или «друзей» теперь уже выбирают. И Россия, увы, не всегда является приоритетным «другом».

К чему же мы придем? Будет ли новое противостояние блоков, но только уже в другой комплектации? Потеряем ли мы свое влияние на постсоветском пространстве? Что же будет дальше? Или во всем мире настанет полная кооперация, и все мы будем жить в мире, построенном на взаимодоверии, осознании ценности других, равноправии и отсутствии противостояния и борьбы? Будет ли в таком случае наблюдаться прогресс? Наверное время покажет, что же будет потом. На мой взгляд во многом зависит положение дел от тех лидеров, которые будут приходить к власти как на Западе, так и на территории бывшего СССР.

Вот так, с помощью рассмотрения конфликтов на постсоветском пространстве я попыталась рассмотреть также ситуацию на мировой политической арене и затронуть вопросы двойственности в суждениях. Нет полностью плохих ,так же как и нет полностью хороших, есть разница в том, с какой стороны смотреть.

1. Комментарий МИД России в связи с публикацией доклада «Комиссии Тальявини» // Министерство иностранных дел России – 30.09.2009. – URL: (дата обращения: 09.02.2010).

2. Совместная пресс-конференция по итогам российско-азербайджанских переговоров // Президент России – 17.04.2009. – URL: (дата обращения: 09.02.2010).

  Вперед >
Содержание

geum.ru